«Двенадцать часов! И всё спокойно!»

[strangerperson]

Сначала — Гинтама.

Сингл с темой второго мувика



... Ну ок)

* * *

Дочитала первую книгу «Стражи».

пара слов и цитаты

Манера написания, при которой действие скачет от одного персонажа к другому, буквально парой абзацев обозначая широту, так сказать, мира и возможность участия в событиях многих людей, то, что является спорным достоинством стиля Пратчетта. Но наверное для трагикомичного фэнтези такой подход уместен. И он формирует стиль автора (в некотором роде перенятый и Гейманом). Но не могу сказать, что мне было легко читать хд
В общем, такая остросоциальная ироничная сказка, в которой едва не каждое слово – намёк, написанная с озорством человека, который в придуманном им мире может творить всё, что душе угодно.
Надо прочитать что-нибудь ещё


Библиотекарь посмотрел на него взглядом, который обычно приберегают для людей, задающих вопросы типа: «Что плохого в геноциде?»


Если и было на свете что-то, что угнетало его больше, чем собственный цинизм, так это то, что сплошь и рядом этот самый цинизм оказывался менее циничным, чем реальная жизнь.


И ЧТО, СМЕЛЫЕ ВОИНЫ НЕ БУДУТ ВЫХОДИТЬ НА БОЙ СО МНОЙ! — почти жалобно подумал дракон.
— Вряд ли.
А КАК ЖЕ ГЕРОИ… РЫЦАРИ!
— Не в наше время. Они слишком дорого обходятся.
НО ВЕДЬ Я БУДУ ПОЖИРАТЬ ЛЮДЕЙ!
Воунз всхлипнул.
Ему показалось, он всеми нервами ощущает, как мысли дракона лихорадочно мечутся. Воунз наполовину видел, наполовину чувствовал, как чудовище пытается найти ключ к разгадке, как вспыхивают и гаснут образы драконов, рептилий мифических, полузабытых эр и — тут Воунз ощутил волну искреннего изумления — людей в некоторые из наименее похвальных (а таковых оказалось большинство) периодов человеческой истории. А после изумления пришла ярость существа, которое обвели вокруг пальца. Дракон не мог сделать людям практически ничего, что они еще не успели испробовать друг на друге, зачастую — с куда большим энтузиазмом.
ВЫ ВСЕГДА ИМЕЛИ НАГЛОСТЬ ИЗОБРАЖАТЬ ИЗ СЕБЯ СЛАБЫХ И ПУГЛИВЫХ , — мысли дракона гремели в голове у Воунза. — МЫ — ДРАКОНЫ, И НАМ ПОЛАГАЕТСЯ БЫТЬ ЖЕСТОКИМИ, КОВАРНЫМИ, БЕССЕРДЕЧНЫМИ И УЖАСНЫМИ. НО ДАЖЕ МЫ НИКОГДА НЕ ДОХОДИЛИ ДО ТОГО, ДО ЧЕГО ДОШЛИ ВЫ, ЧЕЛОВЕКООБРАЗНЫЕ! — Гигантская морда приблизилась еще больше, так что Воунз смотрел прямо в безжалостные бездны драконьих глаз. — МЫ НИКОГДА НЕ СЖИГАЛИ, НЕ ПЫТАЛИ И НЕ РАЗДИРАЛИ ДРУГ ДРУГА НА ЧАСТИ, ОДНОВРЕМЕННО НАЗЫВАЯ ЭТО МОРАЛЬЮ.


— Вот от таких-то самый вред, — с горьким стоицизмом заметил один из стражников. — Так и норовят подпрыгнуть и схватить древний меч с герба над камином!
— Во-во, — тоном глубокого подозрения поддержал его другой. — А потом стулья полетят, столы…
— Но здесь нет никакого камина!!! И никакого меча! А он безоружный! Так что — ВЗЯТЬ ЕГО! — приказал Воунз.
Двое стражников неуверенно взяли Ваймса за плечи.
— Ты ведь не станешь предпринимать ничего героического? — прошептал один из них.
— Просто не знаю, с чего начать, — признался Ваймс.
— А-а! Хорошо.


Толпа молча наблюдала, однако несколько дворцовых стражников заторопились в сторону Ваймса.
— Какого черта ты тут делаешь? — спросил один, видимо относящийся к тем людям, которые не могут похвастать живым воображением.


Время полумер истекло. Он капитан, черт побери. Офицер. Для офицера такое препятствие не проблема. У офицеров имеется старый, многократно испытанный способ решения подобных проблем. И способ этот называется «сержант».


— Позволь дать тебе совет, капитан.
— Да, сир?
— Он поможет тебе найти в мире осмысленность.
— Сир?
— Мне кажется, жизнь для тебя так трудна, потому что ты считаешь, что есть хорошие люди и есть плохие люди, — пояснил патриций. — Но ты, разумеется, заблуждаешься. Есть, всегда и только, плохие люди, однако некоторые из них играют друг против друга.


Возможно, волшебство будет длиться вечно. А может, и нет. Ведь, по-честному, ничто не вечно.