Диана Уинн Джонс — "Миры Крестоманси"
...
Заколдованная жизньВ три часа пополудни мне нужно будет превратиться в блоху, а в понедельник – научиться колдовать. Вот и всё, что мне нужно помимо двадцати фунтов.
Я охотилась за бумажным изданием «Рыцаря», когда обнаружила первую книгу из серии Миров Крестоманси в новом издании. Так и получилось – оформление красивое, писатель проверенный, – надо брать. На полке у меня уже четыре книги из семи и взялась я за них только сейчас – такое себе внеклассное чтение на летних каникулах. Ну и таки книги детские, только сейчас их читать. Я бы сказала, что младшему школьному возрасту может подойти такой формат – что-то до Гарри Поттера и фиков по нему. Но что же такого для себя может почерпнуть тридцатилетний лоб из детских сказок? А много всего, на самом деле, осмелюсь я предположить.
Не берусь делать предварительные заключения, но первая книга оставила после себя странное послевкусие, когда вроде и счастливый конец, зло повержено, герои в безопасности, а всё равно есть чувство, что история получилась скорее печальной, чем нет, такой, знаете… с привкусом безнадёжности. Тем более, что речь идёт о мире детском, который уже никогда не будет прежним, изменившись на последних страницах истории навсегда. По сути, происходит прощание с детством. А, вероятнее всего, если вернуться к первой главе книги, это прощание случилось уже тогда. Судите сами: брат и сестра теряют родителей в роковом несчастном случае, и преподносится это словами, нисколько не окрашивающими драму и игнорирующими переживания героев. В некотором смысле я склонна считать, что дети без родителей перестают быть детьми. Но детьми остаются те, кто ставит на место родителей кого-то другого, кто следует за придуманным авторитетом и ничего не хочет решать сам – в двенадцать, пятнадцать, двадцать сколько-угодно-надцать лет – возраст неважен, если отказываешься за себя отвечать, то ты ребёнок и заслуживаешь порки. И жизнь сама по себе, неумолимый ток времени, всё расставит по местам, обнажит слабые места и покажет, кто есть кто. Иногда жизнь разочаровывает, и тогда ты взрослеешь. Вынужден. Главному герою, мальчику по имени Мур, на собственном горьком опыте пришлось через всё это пройти. Близкие уходят, другие предают, на один приятный сюрприз приходится десяток горьких неудач. И тебе тринадцать лет. Жуть просто.
Но это жуть с моей точки зрения, возможно, что читающие дети ничего настолько гнетущего на страницах книги попросту не уловят, потому что по содержанию текст лаконичный и сухой. Без анализа это просто немного глуповатая и в чём-то странная история о мальчике, который почему-то не хотел становиться волшебником. Но пусть он сам толком объяснить не мог, с чем связана его неприязнь к магии, но в глубине души, каким-то шестым чувством он явно что-то понимал. И в финале, когда все его опасения подтвердились, он не был этому рад.
Ещё стоит парой слов отметить магию в книге – в ней напрочь отсутствует загадочность и притягательность, потому что ничего загадочного и притягательного в магии нет. Отчасти это связано с тем, что в описанном мире магия широко распространена и ею занимаются многие, а всё, что становится обыденным, перестаёт быть особенным. Вспомните фильмы о Гарри Поттере – мне кажется, если бы кто-то взялся экранизировать «Заколдованную жизнь» фильм по художественному исполнению был бы прямо-таки скучным, как какой-нибудь замшелый английский роман. И это тоже интересный эффект – автор ничего не романтизирует, не приукрашивает. И лишь только демонстрирует, что, где есть власть, там есть и ответственность, и люди, которые мечтают о власти, никогда не задумываются о сопутствующей ответственности. Магический дар это не то, что ставит тебя на ступень выше других и позволяет безнаказанно совершать сколь угодно низкие поступки, а то, что возлагает на тебя чудовищную ответственность.
А ещё задумка о девяти мирах тоже интересная.
В общем, я буквально на днях думала о том, а как, собственно, дети воспринимают литературу/мангу-комиксы/фильмы, что привлекает их внимание, что интересует, как они воспринимают сюжет и что думают о героях – вдруг мне стало интересно обсудить, скажем, «Наруто» с каким-нибудь школьником. Насколько глубоко можно погрузиться в материал, когда ты ещё маленький? А как это было у меня?..
В общем, что сказать хотела – в книгах Джонс есть множество незаметных глазу подводных камней, есть о чём подумать. Определённо, рассуждать мне было интереснее, чем читать. И прочесть эту книгу какому-нибудь ребёнку и обсудить её с ним было бы даже прикольно)
* * * Волшебники из Капроны– Тонино, что там произошло?
– Я повесил герцогиню, – со злорадным торжеством объявил Тонино. И добавил с сожалением: – Правда, не до смерти.
В «Волшебниках из Капроны» автор затронула тему войны, опять же, простыми словами для детей, вскользь упомянуты некоторые страшные моменты без конкретики, но ситуация не приукрашивается. Самое страшное в изображённой войне то, что никто толком не знает и не понимает, из-за чего возник конфликт, словно бы без причины, но из-за чьих-то злобных козней.
То же самое и с враждой между двумя семействами: две итальянские семьи могущественных волшебников несколько веков подряд занимаются тем, что гнобят друг друга – почему? – потому что исторически так сложилось. Старики помнят, как их заверяли в том, какие ужасные люди в семье соперников, а они, не подвергая сомнению родительский авторитет, вкладывали те же заблуждения в головы своих отпрысков. Мрак, но так оно и в действительности выходит. «Не общайся с ним, его родители преступники и он сам не лучше», – чтобы сказать что-то подобное никому ведь не нужны доказательства. То же самое говорят на другой стороне. Было бы смешно, если бы не было так грустно.
Благо, детям проще ломать устои, чем взрослым и именно они и должны их ломать. Без этого не будет прогресса. И дружбы не будет тоже)
Ещё к достоинствам книги хочется отнести количество магии – её правда много всякой разной. А ещё в описанном альтернативном мире крупнейшие города в Италии самостоятельные административные единицы, тоже прикольно придумано)
* * * Ведьмина неделяНе знаю, сильно ли отличается второй «игрек» от других классов, но дела у нас обстоят вот как. Класс делится пополам невидимой линией — она проходит поперек, и люди пересекают ее только по приказу учителей. Девочки делятся на настоящих девочек (Тереза Муллетт) и муляжи (Эстель Грин). Еще есть я. Мальчики делятся на настоящих мальчиков (Саймон Силверсон), зверей (Дэн Смит) и ненастоящих мальчиков (Нирупам Сингх). Еще есть Чарлз Морган и Брайан Уэнтворт. Настоящими мальчиков и девочек делает то, что никто над ними не смеется. Муляжи и ненастоящие могут жить вполне сносно, только по правилам надо, чтобы они во всем слушались настоящих и зверей. В Чарлза Моргана или в меня человек превращается, если по правилам все девочки оказываются лучше меня, а все мальчики — лучше Чарлза Моргана. Чтобы доказать это, можно даже пересечь невидимую линию. И любой может пересечь невидимую линию, чтобы сделать гадость Брайану Уэнтворту.
— Что происходит? — спросил он. Голос у него был мягкий и спокойный, и именно от этого всем стало очень неуютно. — Или я вас неверно понял? Вы пятеро сами и без посторонней помощи перевернули вашу школу вверх дном. Вы причинили, мягко говоря, немало беспокойства множеству взрослых людей — учителей и полицейских. Вы вызвали меня издалека, оторвали от очень важных дел, причем сделали это так, что вернуться мне весьма и весьма затруднительно. А теперь вы намерены просто отойти в сторону и предоставить другим разбираться с тем, что вы наделали. Вы это имеете в виду?
Из трёх прочитанных на данный момент книг серии – «Ведьмина неделя» лучшая.
Это школьная история и в ней несколько действующих героев, по сути, целый класс, и мне это особенно сильно понравилось. Очень не глупая и поучительная книга по моральному наполнению. Дети в ней изображены правдоподобно со всем возможным набором недостатков, их общество – целая социальная ячейка со своими жёсткими правилами и несправедливыми законами. При этом, как и в предыдущих книгах, если копнуть глубже, закопаешься в драмах полностью, но сама автор этого не делает, нет в этом необходимости: она не сгущает краски вовсе, а пишет как есть и этого достаточно, чтобы стало не по себе. Из фантастического (аха-ха) здесь – волшебный мир, в котором ведьмы и колдуны преследуются инквизицией и жестоко наказываются (такая жесть ГП и не снилась)) Некоторые герои книги подозревают, что в них есть зачатки магического дара, и это является угрозой их жизни. Но при этом мелкие заботы и межличностные склоки видятся им большей проблемой, чем закончить жизнь на костре до совершеннолетия – дети, что с них взять. В общем, и жестокость мира, и неидеальность персонажей мне очень понравились. Книга подкупает тем простым языком, которым она говорит о важном. Здорово это и добавить нечего.
* * * Девять жизней Кристофера Чанта— Вы выглядите достаточно солидно. Это вы тот самый главный волшебник Двенадцатого А, де Витт?
— К вашим услугам, мадам. Простите нам этот временный беспорядок. У нас были неприятности, а вообще мы вполне достойные и уважаемые представители своего народа.
Ещё одна добротная детская книга. В хронологии мира её можно считать первой, но читать первой вовсе необязательно. Кристофер Чант – будущий Крестоманси всех прочих частей – не является в них главным героем. Он самый сильный маг во всех мирах в затронутый серией временной период, но, согласитесь, читать несколько книг подряд о ком-то самом лучшем-умном-сильном наскучивает очень быстро. Прелесть этой книги, как её вижу я, по крайней мере, как раз в том, что она, выражаясь простыми аналогиями, о Дамблдоре и его отвязном юношестве, а не о Гарри Поттере.
Насколько часто, глядя на какого-нибудь взрослого персонажа, вы задумываетесь: «Хм, а прикольно было бы узнать о его прошлом»? Прошлое различных героев может быть максимально причудливым, ограниченным лишь авторской фантазией, но в целом, в чисто человеческом отношении, ничего там такого нет и быть не может в принципе. Все взрослые были когда-то детьми, находящими взрослых скучными, угрюмыми, ограниченными, доставляли им всевозможные проблемы своим непослушанием. Все дети превращаются во взрослых, журящих уже других детей в том, в чём были грешны сами. Дети при этом не прекращают искать одобрения у взрослых, а взрослые не перестают использовать детей для своих нужд. Дополнительно – грань между взрослым и ребёнком временами весьма условна: дети способны на взвешенные серьёзные решения, а взрослые совершают ошибки, в частности, из-за своих пороков. Люди вообще намного проще того, чем привыкли о себе говорить, некоторые вещи в человеческих взаимоотношениях веками не меняются. Мне понравилось, как в книге изображён конфликт, если можно так сказать, между поколениями: юный Чант ничего не хочет решать, не признаёт свой дар и легкомысленно и безответственно относится к своей жизни, он озлоблен на всех тех, кто решает за него, что ему следует делать; его родители при этом разобщены, хотят разного и, преследуя свои интересы, не делают ничего, чтобы облегчить сыну жизнь. Почти все взрослые в книге или не замечают Кристофера, или используют его, и при таком отношении мальчику ничего не остаётся, кроме как довериться тому, кто его хотя бы хвалит и награждает за успехи. Кристофер обычный мальчик, он хочет быть обычным мальчиком, но от прочих его отличает сильный магический дар, выраженный в девяти жизнях и способности перемещаться между Двенадцатью мирами.
Что касается этого аспекта истории, то временами она превращалась прямо-таки в триллер, потому что Кристофер не единожды умирает на страницах книги и весьма нелицеприятными способами. Делает ли он какие-то выводы из этого? Практически, никаких, потому что малолетняя бестолочь. И это тоже было здорово! Я верю, что мелкий мальчишка, обнаружив в себе дар, может вести себя именно так. И мне отдельно понравилось, как в один момент книги происходит осознание им того, как отвратительно он себя ведёт, – это был прям хорошо) Плюс – интересно реализованная (пусть и очень лаконично) магия, путешествия по мирам – приключения в целом: за небольшой книжный объём очень насыщенно вышло. Даже осада Хогвартса Замка Крестоманси была – я прям не ожидала) Так что, подытоживая, да, очень интересно вышло)
ещё пара цитат
Ему надоело беспокоиться напрасно, и он отложил все тревоги на «потом, когда вырастет».
— И что, твоей сестре это действительно нравится? — недоверчиво спросил Кристофер.
— Она жить без них не может. Перечитывает снова и снова и каждый раз рыдает.
«Странная манера получать удовольствие от чтения», — подумал Кристофер, но решил, что Онейру виднее.
— За работу, Чант! — гавкал он. Кристофер неизменно отвечал:
— Шутите, сэр? Я думал, что мы снова будем валять дурака и ничего не делать, как вчера.
— Если позволишь, я это прекращу, — попытался перекричать шум Кристофер. — Доктор Посан научил меня сдерживать ветер.
— Нет, Кристофер, — строго сказал папа, задыхаясь. Выглядел он очень странно и совсем несолидно: взлохмаченные волосы, разлетающиеся полы пальто… — Джентльмен никогда не будет использовать магию против женщины. Особенно против собственной мамы.
В таком случае, подумалось Кристоферу, джентльмены неоправданно усложнили себе жизнь.
— Слушай, не сердись, мне ужасно нужна твоя помощь. Обещаю, что отпущу тебя, как только ты мне по можешь.
Кристофер не торопился становиться видимым: так ему казалось безопаснее.
— Тебе не помощь нужна, тебе по башке надавать нужно!
Кристофер вспомнил, что ее скрытая красота никогда не появлялась при маме. Ему стало жалко маму.
* * * Вихри ВолшебстваИ, забираясь на другой потрепанный диванчик, он подумал, что именно так и становятся злыми волшебниками — когда делают добрые дела ради дурных целей.
«Вихри» — сборник из четырёх рассказов, в которых на разных ролях поучаствовали Крестоманси и его воспитанники. Каждая история оказалась по-своему интересной, но мне больше всего понравился «Сотый сон Кэрол Онейр» — по стилю он оказался максимально близок к «Замку», который я так люблю) Но и в целом — было и забавное, очень едкое, и оригинальное, пропитанное волшебством, и поучительное. Подумалось даже, что хорошо было бы, если бы рассказов в книге было больше, но у меня и без того ещё две книги ожидают)
цитаты
Стыдно признаться, но это прям про меня —
Он понимал, что Тонино ужасно скучает по дому. По правде говоря, Мур был уверен, что Тонино сейчас чувствует себя точно так же, как чувствовал себя сам Мур, впервые оказавшись в замке Крестоманси, и Мур не мог побороть досаду на то, что кто-то присвоил себе его личные чувства.
На самом деле, обижался Мур, это с ним надо нянчиться, и нечего ломать его дух, заставляя сопровождать всяких маленьких итальянцев ко всяким престарелым чародеям.
Нет, сэр, не только честолюбие. Скорее можно сказать, что Кэрол упивается успехом, а ее мамочка упивается ею. Довольно трудно, знаете ли, что-то прекратить, если чья-нибудь мамочка полагает, что все должно идти по-прежнему.
* * * Сказочное невезение– Опять придется превращать солому в золото, Грант, – сказал Кристофер. – На сей раз, пожалуй, это будет проще.
– Они, по-моему, и так неплохо блестят, – заметил я. – Ты попробуй увидеть во всем этом светлую сторону.
– Светлые стороны я ненавижу.
Ну-с, по всему выходит, что это ещё одна лучшая книга из серии В процессе чтения я не переставала фантазировать о кино- или анимационной адаптации, потому что всё в книге к этому располагает. Не то чтобы действие было таким уж разнообразным и разворачивалось в масштабных декорациях – совсем нет, но в этом и прелесть. Вообразите себе такую уютную магическую ламповость – всем на ум придёт разное, наверняка, но свои впечатления я могу описать именно так. Отличное приключение для раннего юношества, в котором есть отличный располагающий к себе герой (совсем неидеальный, но забавный в своей стоически-ироничной выдержке ребёнка-великомученика), причудливое место действия с соответствующими обитателями (изолированное, но со своим шармом и обаянием), интересный бэкграунд альтернативного мира (и в финале это выстреливает).
В общем, я не могу выделить что-то одно, что понравилось мне особенно сильно. В книге снова представлены верибельные сложные семейные обстоятельства главного героя и других персонажей, когда родная семья это вовсе не подарок судьбы, а младший член имеет роль инструмента достижения цели для затаивших давнюю обиду взрослых. Конрада – главного героя – и жалко, и сочувствуешь ему, и восхищаешься его выдержкой, возможно, вспоминая что-то из своего личного опыта, но, снова, автор не акцентирует внимание на душевных переживаниях. Да и некогда переживать, когда работу работать надо) Любимый дядюшка (о, ближе к финалу книги мне пришла аналогия с Риком и Морти) решил всё за племянника, едва окончившего среднюю школу, и направил его на службу в поместье местных селебрити. И это оказалось увлекательно: огромный, похожий на суматошный муравейник, особняк со своими странными правилами, под завязку набитый карикатурно-вычурными забавными персоналиями, подхватил вынужденно ставшего лакеем Конрада и вовлёк в свою суматошную жизнь. Могло быть скучно, но автор не оставила главного героя без колоритного компаньона, и ввела в повествование того самого всё ещё юного наглющего и дерзкого магического гения Кристофера) И здесь мне хочется остановиться и выразить свой восторг: Кристофер был главным героем в «Девяти жизнях», а здесь он второстепенный персонаж с характером второстепенного персонажа – лучшего друга главного героя, неунывающего весельчака и задаваки, – и это так классно! Ну, то есть, он не перетягивает своим обаянием одеяло на себя полностью, но ты помнишь, кто он, какова его роль во всей книжной серии, что он, на минуточку, сильнейший маг современности, будущий Крестоманси, и при этом он не главный герой, он ни разу не Марти Сью снова и снова спасающий положение! Он хулиган и возмутитель общественного спокойствия, но какая лапочка, я не могу))) Более спокойный, сдержанный и склонный к меланхолии Конрад удачно его оттеняет, они дополняют друг друга, и такой тандем работает отлично. Их дружба – та вещь, которая умиляла меня ужасно на протяжении всей книги и её я могу назвать ещё одной причиной для чтения: мальчишки прекрасны!) А ещё – крупица романтики, не могу не отметить и её, потому что о взаимоотношениях между Кристофером и Милли, возникших из крепкой дружбы и взаимной склонности становиться причинами то и дело возникающих проблем, приятно думать)
— Наплел, что мы переберемся в Пятые Миры и поселимся вдвоем на острове. А когда я сказала, что я не очень-то хочу жить с ним вдвоем на острове… а вот ты бы захотел, Конрад?
– Нет, – ответил я решительно. – Очень уж он любит поступать по-своему. И еще все эти снисходительные шуточки – иногда просто треснуть его хочется!
– Вот именно! – согласилась Милли.
Прекрасен и стиль написания – ненавязчивый английский юмор, тонкий, как изысканный фарфор, – вовсе не плохо, я считаю, прививать здоровое отношение к жизни любому читающему ребёнку хд И мне, как большой девочке, читать было приятно, подмечать многочисленные завуалированные колкости, что многократно обогатили текст, по сравнению с более ранними книгами автора.
цитаты
– А не можем ли мы питаться чем-нибудь не таким липким и невкусным? – вопрошал он горестно. – Поразмысли об этом, Фрэн. Ты ведь когда-то умела готовить.
– Так то во времена, когда я еще была порабощенной женщиной, – отвечала мама.
– Э-э… похоже, сюда забыли вписать.
– Вовсе не забыли, – откликнулась мисс Семпл своим звонким, жизнерадостным голосом. Была она из тех симпатичных, дружелюбных людей, которые начисто лишены чувства юмора.
Грегор бросил на Кристофера убийственный взгляд. Признаться честно, в кои-то веки раз я был с Грегором солидарен. Вид у Кристофера был немыслимо самодовольный. А когда он напускал на себя такой вид, мне всякий раз хотелось его треснуть не меньше, чем Грегору.
В тот день у меня хватило времени вдоволь посгорать от любопытства на предмет того, что Кристоферу на самом деле понадобилось в Столлери. И вообще хватило времени посгорать от любопытства на предмет Кристофера. Он все так же, с тем же высокомерием называл меня «Грант», и порой мне хотелось его за это треснуть, или заорать, что это же моя кличка, или… в общем, доводил он меня здорово. Но тут он неизменно произносил что-нибудь такое, что я сгибался пополам от смеха и сразу понимал, что он опять мне очень нравится. Странная получалась смесь.
– А как называется эта канава и стена в дальнем конце сада? Есть у них имя, кроме «отличное место, чтобы отлынивать от работы»?
– Знаешь, наверное, это я во всем этом виноват. У меня, понимаешь ли, плохая карма.
– Какая еще плохая карма? – спросил Кристофер.
– Я в прошлой жизни не сделал одного дела, – сказал я. – И в этой жизни тоже как-то…
– По-моему, ты несешь запредельную ахинею, – сказал Кристофер.
– Я хотела бы поговорить с Франконией Грант, – сказала она.
– С кем? – не поняла Дейзи.
– Со знаменитой писательницей-феминисткой, – пояснила Антея. – Кажется, она была замужем за каким-то там Тесдиником, но у нас, феминисток, не принято о таком упоминать.
Тут открылись двери лифта, и мы оказались в толпе актеров, разыгрывавших сцену из «Одержимых». Была у актеров такая странность: им настолько нравилось играть, что они играли не переставая. Когда они не разыгрывали сцены из всяких спектаклей, то разговаривали уморительными голосами и подражали разным людям. А в лифте играть как раз было очень удобно, потому что там их не видели ни мистер Амос, ни миссис Балдок. Соответственно, в лифте теперь постоянно либо шел отрывок из какой-нибудь пьесы, либо кто-нибудь говорил: «Нет, милочка, лучше всего сыграть эту сцену вот так…» – и сцену тут же разыгрывали. В промежутках в лифте катался вверх-вниз угрюмый Хьюго – вид у него был такой, что лучше не подходить. Мы с Кристофером уже смирились с тем, что проще топать по лестнице.
Все они желали знать, не видели ли мы нынче утром Фэй Марли.
– В лифте, – сообщил им Кристофер. – Она делала вид, что одержима дьяволом или что-то в таком духе.
– Все сначала, – распорядился мистер Амос. – И попрошу постараться.
– А уж я-то как стараюсь! – сознался мистер Прендергаст, снова вставая со мной рядом. – Я, можно сказать, из кожи вон лезу, чтобы этот тип меня уволил, – так ведь не дождешься!
У Кристофера было одно замечательное свойство. Он никогда не считал ситуацию безнадежной. Если что-то шло не так, он отпускал одну из своих дурацких шуточек, а потом придумывал какой-нибудь выход. Мне сейчас очень нужен был какой-нибудь выход.
– Вот так, меня окончательно лишили семьи!
Габриэль де Витт распрямился; вид у него сделался даже угрюмее и суровее обычного.
– Этим, мадам, – отчеканил он, – обычно и заканчивается дело, если пренебрегать своими обязанностями в отношении других.
Подытоживая, скажу, что «Сказочное невезение» оказалось до крайности приятным чтением) Я дочитала в полночь, а потом ещё долго не могла заснуть – так мне было хорошо) И так сильно мечталось увидеть это если не в кинотеатре, то хотя бы во сне)
* * * upd.Трудно… трудно верить в себя, когда все только и твердят, что ты еще маленькая и должна слушаться старших.Волшебное наследство
Закончила серию) Пусть не все книги одинаково мне понравились, но воссозданная ими картина в целом очень симпатична, оригинальна и самобытна. Местами – забавна, местами – жестока, но в целом – более чем достойна внимания. Я бы хотела увидеть мир книг живым, воплощённым в кино. Да, детские фэнтези-циклы не отличаются высокой приживаемостью, но Миры Крестоманси обладают огромным изобразительным потенциалом. Там, где было неинтересно читать, было интересно представлять)
Я читала книги в порядке их выхода («Заколдованная жизнь» – 1977 г. … «Волшебное наследство» – 2006 г.), но есть хронологический порядок, а есть – порядок, рекомендованный автором, всё можно найти на википедии. И я тоже рекомендую авторский, потому как хронология убавляет естественное обаяние хаоса, которое присутствует в книгах, лишает их значительной доли интриги. Крестоманси здесь не главный герой и в этом прелесть, которой хочется наслаждаться, вместо того, чтобы ожидать, что каждая следующая книга после «Девяти жизней» будет приключением о нём. Не будет) Вспомните Хаула – обаятельного, но безынициативного и склонного к манерной демонстративности и капризности с этим его «пойду лягу, возможно – умру», – в Крестоманси есть подобные черты, сглаженные тем, что ему приходится быть ментором для младшего поколения, нуждающегося в правильном воспитании. Крестоманси его обеспечивает исключительно на британский манер)
– Нет, мне плохо! – заявил Крестоманси после пяти минут суматохи. – У меня на ногах волдыри вселенского масштаба. Мне нужно побриться. Я смертельно устал и ничего не ел со вчерашнего завтрака. А вы бы как себя чувствовали в моем положении?!
С этими словами он исчез с дорожки, оставив по себе облако пыли.
– Куда это он? – спросили все.
– Думаю, принять ванну.
Дети – вот кто создаёт историю, вот для кого она создана автором, кто заслуживает внимания, так это они. Самостоятельные, любопытные, деятельные, живущие в своём мире, каким бы ни был мир внешний. Узнаете ли вы, взрослые читатели, в героях себя? Откровенно говоря, маловероятно, ведь в нашем мире волшебства не существует. Но вы можете узнать черты своей семьи или семьи знакомых во взрослых персонажах книг, родителях, сёстрах-братьях, бабушках-дедушках и т.д. С этим связан забавный эффект, возникающий при чтении: мир детей наполнен странной причудливой магией, одновременно с этим мир взрослых столь угнетающе прозаичен и знаком. По итогу художественное преувеличение книжной серии проявляется лишь в магическом антураже – это интересно)
– Понятно! – снова взорвался папа. – Понятно! Вы хотите забрать их и привить им мысль, что они слишком хороши для своего семейства!
– Тут все зависит только от вас, – отозвался Крестоманси. – Постоянно твердить самим себе, что ваши дети слишком хороши для вашей семьи, а затем убеждать в этом и их тоже – надежнейший способ привить им подобную мысль.
Папа несколько оторопел.
– Что-то я запутался, – признался он.
– Значит, мистер Пинхоу, вам не миновать сложностей.
Что касается непосредственно «Наследства», то процесс чтения растянулся, прерывался праздниками, и я не единожды сбивалась с ритма истории. Но для завершающей книги цикла получилось хорошо – напоследок мир приобрёл нужное расширение и на последних страницах он был настолько волшебным, насколько это возможно) Даже «детские» и «взрослые» миры частично совместились, обеспечив хэппи энд. При этом автор не обнадёживает: плохое не становится хорошим, ошибки не исправляются чудесным образом, люди не меняются, но – главное – герои приобретают важное знание, вдохновляющее и помогающее им справиться с трудностями. На большее даже в магическом мире рассчитывать не приходится.
Подводя итог, скажу так: «Девять жизней Кристофера Чанта» и «Сказочное невезение» – рекомендую всем и каждому (да-да, по хронологии хд), эти две книги понравились мне больше всего, всё прочее – опционально. Но прелести серии, считаю, я обозначила: для детей до 12-13 лет будет полезно, для взрослых – узнаваемо и даже, пожалуй, глубоко до тоскливости)
цитаты
От них ненамного отстали тетушки и двоюродные бабушки. Задержались они лишь затем, чтобы наделать бутербродов, – все, кроме тети Дины, которая сначала вернулась в Лощину и загнала овец в хлев, а уже потом тоже наделала бутербродов. Это, наверное, такой семейный обычай Пинхоу, думала Марианна: едва замаячит на горизонте беда, как все тетушки кидаются делать бутерброды.
А еще у дяди Чарльза, в отличие от всех прочих, в лице была этакая смешинка. В семье считали, что он «не оправдал надежд», совсем как Джо. Зная Джо, Марианна подозревала, что и дядя Чарльз очень старался не оправдать надежд, хотя, по ее мнению, слегка перегнул палку, когда женился на тете Джой с почты.
– Здравствуй, Бабка. Ты как?
– Приговорена к градуснику, – ответила Бабка. – Свирепствует пандемия. – Она окинула сиделок ядовитым взглядом и добавила: – Пора уносить ноги.
Бабка каким-то образом догадалась, что происходит. Она вышла в гостиную, завернувшись в скатерть, и объявила, что покинет Лесную усадьбу только в гробу ногами вперед. То есть именно так большинство Пинхоу расшифровали ее высказывание «корнями вперед в невольничьей корзине».
Пока Пинхоу приветствовали это объявление радостными криками, преподобный Пинхоу взобрался на телегу к дяде Артуру и благословил начинание.
– Бог в помощь! – провозгласил он.
Было видно, что за дело взялись всерьез.
– А ты, Мур? На чем ты жаждешь мчаться по полям и лесам – на колесах или на копытах?
Мур засмеялся. Он ведь тоже был кудесник с девятью жизнями.
– Нет, – ответил он. – Я ведь всегда могу телепортироваться.
– Хвала небесам! Хоть один из вас в своем уме!
– Вы хотите сказать, что не уволите меня?! – поразился Джо.
– А вы хотите, чтобы я вас уволил? – уточнил Крестоманси.
– Да, – кивнул Джо.
– В таком случае мне представляется, что достаточным наказанием для вас будет сохранить свою должность, несомненно весьма скучную, – сказал ему Крестоманси. – А теперь, пожалуйста, оставьте нас.
– Да провались оно все! – буркнул Джо, ссутулился и потащился вон.
– Э-э… – выдавил Мур. – Может быть, он всю ночь читал?
– Наверняка, – кивнула Милли. – Когда я к нему заглянула, у него в постели было шесть книг, все из других миров. И все о летательных аппаратах. Очень надеюсь, что он не наделает глупостей.
– Не наделает, – успокоил ее Мур, поскольку точно знал, что Роджер глупостей уже наделал.
В эти края пришла новая вера, религия ревностных праведников, из тех религий, приверженцы которых, если видят, что кто-то ее не придерживается, убивают их или мучают, пока те не уверуют. Эта религия ненавидела ведьм и колдунов, а еще больше ненавидела скрытый народ. Всех колдунов, весь невидимый народец она считала чертями, демонами и чудищами, а священники придумывали хитроумные способы истреблять их и уничтожать их волшебство – волшебство, которое и в самом деле имело силу.
Но как это огорчительно! Я хотел сообщить ему все, что о нем думаю, не говоря уже о том, что спросить, как ему удавалось служить егерем, когда нам все эти годы егерь был не нужен!
Счастливо тебе, ласточка. Ступай разбирайся, кто ты есть на самом деле, и никому не позволяй себе мешать.
