Продолжая тему Зомби

[strangerperson]

"I think I'm dumb
Or maybe just happy…"

Как и следовало ожидать: Чика был здесь, стоял под мостом и с каким-то равнодушным интересом рассматривал трофейную биту - прощальный подарок, уж слишком быстро ретировавшихся оппонентов, оставленный в качестве извинений за столь скоротечную их встречу. Так смотреть, кажется, мог лишь он.
- Ты опоздал, Шиба, - не оборачиваясь сказал Чика. С неподдельным сожалением он добавил: - Едва мы только нашли общий язык, как они убежали. Дела, наверно.
Да, не стоило Рейчиро как угорелому нестись к мосту, где компания Шого из параллельного класса уже на протяжении почти целого месяца планировала выбить из Акацки какую-то раздражающую их "дурь". Сегодня они, наконец, умудрились подловить Чику, до этого благополучно их игнорировавшего, у самых ворот школы. Уверенный в силе Чики, Шиба склонен был думать, что тот, находясь в добром расположении духа, сделал одолжение своим верным врагам, снизойдя до драки с ними. Эта новость, приукрашенная некоторыми мелкими подробностями, с невероятной скоростью облетела всю школу в мгновение ока. И как это было ни прискорбно, но всё же проигнорировать некоторые комментарии очевидцев, утверждающих, что Шого был в компании пяти рослых второгодников с дубинками, Рейчиро не удалось. Маска "мистер хладнокровность" исчезла с приливной волной. И ничего другого ему не оставалось, кроме как, чертыхаясь, сломя голову нестись на помощь непутёвому товарищу. Ощущая на себе удивлённые взгляды прохожих, которых он едва ли не сбивал с ног, поспешно извиняясь перед ними, оборачиваясь на ходу, рискуя свернуть себе шею, он молился застать одноклассника хотя бы в мало-мальски приглядном состоянии, в котором его можно будет дотащить до дома. И вот он - Чика Акацки - целёхонький, довольно улыбающийся белобрысый урод, заставивший Шибу волноваться. Сердце так и норовит выскочить из груди, а ноги и руки дрожат от усталости. И как прикажете трактовать причину такого всплеска эмоций?
- Блин, ну сколько же тебе нужно повторять, прежде чем до тебя, наконец, дойдёт, - начал было Шиба, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно более равнодушно. Но он замолчал. На его глазах, обессиленный, Чика упал на землю.
- Чика! - вскрикнул Шиба, в мгновение ока, оказавшись рядом. Акацки тяжело выдыхал из себя воздух, продолжая улыбаться. Его грудь судорожно поднималась и опускалась.
- Не волнуйся ты так. Кости целы, ну и ладно.
"Легко тебе говорить!" - Шибе хотелось от всей души врезать по самодовольной морде товарища, что смеет так легкомысленно улыбаться сейчас.
- Ты точно ничего не сломал? - спросил Рейчиро участливо, склоняясь над Чикой, не сумев перебороть истинное желание.
- Думаю, я бы почувствовал, - с блаженной улыбкой Чика прикрыл глаза, всем своим телом ощущая прохладу земли. Шиба не знал, как реагировать и что делать. Акацки, чуть слышно вздыхая от боли, с совершенным счастьем на лице смотрел на плывущие прочь облака, уже чуть подсвеченные заходящим солнцем. Нечего сказать - дурак. Впрочем, ожидать чего-либо иного, немного более предсказуемого от него так же бессмысленно. Необычен. С ним невозможно было соскучиться, но по нему легко было начать скучать. Шиба казался самому себе настолько пустым глядя на Чику, переполненного эмоциями, чувствами, плещущими через край.
Хотел ли я быть с ним?
Хотел ли я быть им?
- Однажды, ты обязательно нарвёшься, Чика. Это я могу тебе гарантировать, - Шиба разозлился, услышав обиженные нотки в тоне своего голоса. Он сел рядом, на траву и, так же как и Чика, стал смотреть на небо, надеясь увидеть там что-то для них общее.
- Ну, не нуди же ты хоть сейчас, а? - раздражённо пробурчал Чика, но улыбаться не перестал.
- Не будь эгоистом. Я твоему папочке, получив его святое благословление, пообещал всегда помогать тебе. Но, чёрт тебя дери, Акацки, как ты мне прикажешь объяснять ему твоё не совсем целое состояние?- сказал Шиба, всё больше для приличия, чувствуя необходимость хоть немного, но поругать Акацки. - Хоть о нём побеспокоился бы. И о сестре, - "Если ты не делаешь этого по отношению ко мне", - подумал Шиба, но вслух этих слов не произнёс.
Чика устало вздохнул.
- Закончил на сегодня с тирадами? - спросил он.
- Да.
Чика усмехнулся, лишь краями губ, в которых запеклась кровь.
- Что такое?
- Мне вдруг показалось, что я этого ждал. Если бы ты ничего мне не сказал нравоучительного, это было бы странно.
- Я настолько предсказуем?
- Нет. Я тебя иным и представить-то не могу.
- М-да, думаю, мне стоит воспринять это как комплимент.
Они засмеялись. В предвечерней тишине звук их голосов казался даже чуть-чуть безумным. После они долгое время сидели молча, не говоря ничего. Это молчание было неприятно Шибе. В нём была черта какой-то тревожности. Больше всего ему хотелось сейчас завести какой-нибудь бессмысленный разговор о пустяках. Ему вспомнилась сейчас Тарикава Майя - их одноклассница, девочка, лицо которой исказилось в ужасе, едва она услышала о том, что Чика оказался в беде. Шиба горько усмехнулся. Наверняка она, томимая одним прекрасным чувством, вздыхает сейчас от тоски, думая об Акацки. Не повезло же ей влюбить в такого идиота.
- Эй, Шиба, ты чего такой мрачный? - возмутился Акацки. Не в силах приподняться даже, ему приходилось смотреть на лицо Шибы снизу вверх. Не то, чтобы ему это не нравилось. И лицо Шибы было таким же умеренно встревоженно-безучастным, как и обычно. Просто, ему хотелось, чтобы Рейчиро уделил ему внимание. И ради этой цели, он чуть приподнялся на локтях, чтобы заглянуть в лицо Шибе и по возможности прочесть на нём его мысли.
- Да так, ничего особенного, - ответил Шиба со смешком. - Всё вот себя несчастного жалею, - сказал он и, легко толкнув Чику в грудь, заставил того со стоном снова упасть на землю.
За отсутствием другого занятия, Шиба стал бросать в воду камни, пытаясь увидеть в расходящихся кругах какие-то слова. Чика снова заговорил первым.
- Так ты уже всё-таки точно решил, в какую старшую школу пойдёшь?
- Нет, как и ты, так ведь?
- Да... Но ведь в любом случае мы расстанемся, как только этот год закончится, - эта мысль уже давно не давала Чике покоя. Собственно, как и Рейчиро. Тот досадливо скривил губу и с силой бросил очередной камешек в воду, взбудоражив её.
- Только не нужно хандрить! Это же не значит, что мы и вовсе перестанем видеться.
- Ты останешься моим другом? - вдруг спросил Чика.
Шиба рассмеялся. Горько, горько, сквозь слёзы, наблюдая за расходящимися по воде кругами. Тот день, что однажды разлучит их, обязательно настанет. Уже так скоро... Весной, когда они очнутся от зимнего сна. Шиба фыркнул, насмехаясь над собственными мыслями.
- Да ты оказывается романтик, Чи-тян.
- Я серьёзно.
- Конечно. Я обещаю тебе, что даже если это невозможно я всё равно обязательно найду дорогу, ведущую к тебе. Но ты точно хочешь этого? Я могу уже быть другим, изменившимся, но ты всё равно будешь считать меня своим другом?
- Для меня ты всегда будешь таким.
"Не был бы я на твоём месте так в этом уверен".
- Ты говоришь так, будто умирать собрался. Вставай и пошли, не хватало еще, чтобы ты простудился, - Шиба поднялся и встал над Чикой, с прокурорским видом прожигая его глазами, заставляя встать. Чика, произведя над собой бог знает какое героическое усилие, кряхтя и постанывая, лишь только протянул Шибе руку, не способный в данный момент ни на что большее.
- Подними меня, - нетвёрдым тоном потребовал он. Шиба, злясь и чуть слышно ворча, всё больше для соблюдения традиции, перехватил руку Чики у локтя и, поддерживая его, совместными с ним усилиями придал его телу более - менее устойчивое положение. Не видя лица Акацки, опущенного к груди, Шиба всё никак не отпускало ощущение того, что Чика нагло симулирует, пользуясь его неимоверной добротой.
- Вот, может хоть наученный горьким опытом поймёшь, куда лезть можно и куда нельзя, Чика Акацки, - сказал Шиба, в душе сладко злорадствуя.
- Как будто это я по своей воле нарвался?
- А как будто бы нет? Сказки старику своему рассказывать будешь, как только вырвешься из его страстных объятий, козлёночек, - усмехнулся Шиба, вспомнив экстравагантного отца Акацки.
- Заткнись, - беспредельная тоска и обречённость вкупе с совершенным безразличием прозвучали в голосе Акацки, смиренно плетущегося рядом с Шибой, едва переставляя ноги. Вспомнив отца, ему стало стыдно. И Момоко, наверняка, испугается. Перехватив его взгляд, Шиба сказал примирительным тоном, чувствуя, совсем немного, свою вину за чрезмерную резкость.
- Не волнуйся, выкрутимся. В конце - концов, история принца, спасающего принцессу из лап хулиганов, ещё никого не подводила. Да и к тому же, всё ведь, в самом деле, хорошо закончилось. Не первый, да, думается, и не последний раз ты в драку ввязываешься.
- Знаю. Знаю и понимаю, что есть те, кто волнуется за меня, а всё равно никак не могу вовремя остановить себя.
- И не старайся - у тебя никогда это не получится. Но я здесь, по-твоему, зачем? - улыбнулся Шиба, смотря вперёд, не оборачиваясь в сторону Акацки и зная, что тот смотрит на него, не отрывая ярких, удивлённых глаз. Он хотел ещё сказать что-то, опровергая первую часть реплики Шибы, но сейчас, растеряв слова, замолчал.
- У тебя прекрасная семья, - продолжал говорить Шиба. Они шли по тротуару вдоль опустевшей с наступлением вечера улице. Небо, окрашенное на востоке красным, осталось позади, и они шли туда, где на светло-синем холсте зажглись первые звёзды. - Твой отец - изумительный человек, такой встречается один раз на миллион. "Вверяю моего сына под вашу надёжнейшую опеку", я ещё помню, каким торжественным тоном и со слезами на глазах он сказал это. А Момоко-тян просто потрясающая младшая сестра, - Чика смущённо улыбался, слушая Шибу. И ноющая боль по всему телу забылась. Он думал, что счастлив сейчас. Шиба продолжал увлечённо болтать, всё повторяя: "А ты помнишь?"
- Ты помнишь, тот раз, когда мы дрались у тебя дома, и нас Момоко-тян застала.
- Как бы я не хотел, не могу это забыть. Неимоверно глупо всё вышло.
Да, тогда это и вправду было смешно. Чика поздно сообразил, что в пылу битвы оказался сидящим верхом на Шибе. В тот момент дверь распахнулась, явив взору чуть пришибленных парней Момоку-тян. Эта маленькая хрупкая девочка младшеклассница, с постоянным бесстрастным выражением лица, обладающая удивительной для её возраста прозорливостью, стоя перед дверью, равнодушно смотрела на застывших Чику и Шибу. И глаза её были такими умными, хитрыми, с пугающе проницательным взглядом которых Шиба совершил знакомство, лёжа под Чикой. После последовал глупейший по содержанию диалог, в котором совсем не принимал участие Рейчиро, всё ещё ощущая на себе почти осязаемый взгляд прищуренных насмешливых глаз, предоставив очаровательно смущающемуся невесть чему Чике объяснять сестре такое их положение, дескать, мы занимались, не подумай дурного. И она, стойко сдерживая смех, таким забавным был её брат в тот момент, с каменным лицом просила его не трудиться всё объяснять и подниматься с Рейчиро. Она просто шутила, с виртуозной лёгкостью заставляя Чику меняться в лице несколько раз в секунду, выдумывая какие-то неимоверные объяснения. Это была захватывающая сцена. И после, проигнорировав все мучения брата, Момоко возвестила их о том, что она уходит к подруге, и дверь за ней закрылась. Парни долго-долго не могли прекратить смеяться ещё несколько минут после её ухода.
Столько всего произошло за всё то время, что они знакомы. Они узнали друг о друге, кажется, почти всё. Позволяя себе вот так, идя по вечерним улицам предаваться воспоминаниям, сегодня они словно прощались.
Парни почти лбом уткнулись в дверь квартиры Чики, прежде чем успели осознать появление некоторого препятствия на их пути.
- Вот и конечная, - весело возвестил Шиба. Чика в ответ лишь пробурчал что-то невразумительное. Шиба кое-как исхитрился нажать на кнопку звонка, не позволяя Акацки рухнуть стонущим от боли бревном на пол. Спустя несколько секунд за стеной раздались чьи-то поспешные шаги, а после сладкий голосок Юри Акацки мелодично пропел: "Иду-иду!" И дверь открылась.
- Добрый вечер!
- А, Шиба-кун, дорогой! - залепетал отец. - Замечательно выглядишь, как твои дела? - и только перехватив виноватый взгляд Шибы, Юри ухватился за голову: - Чи-тян, сладенький мой, что с тобой стряслось?!
- От принцессы бандитов спасал, - невнятно проговорил Чика.
- О боже, скорей-скорей, Шиба-кун, не стой на пороге - заходи! Это что ж такое делается, а!?
Юри, виртуозно подхватив Чику под руки, быстро прошёл в дом и скрылся за стеной гостиной. И Шиба, впрочем, как и всегда, совсем не мог отказаться от такого приглашения. Закрыв за собою дверь, он прошёл внутрь, оставив обувь у двери. Пройдя вслед за Юри, и повиновавшись предложению Момоко помочь заварить ей чай, стоя на кухне у плиты, он вместе с сестрой Чики весело смеялся, прислушиваясь к воплям Акацки, получающего первую медицинскую помощь от своего отца, что моментально оказался полностью поглощенным этим занятием: единственная редкая возможность для него, снять с Акацки одежду и с удовольствием зажимать его в объятьях под самым что ни на есть лучшим предлогом. И Шиба снова улыбался безо всякой на то видимой причины. Ему нравилось чувствовать себя глупцом, отбрасывая все предрассудки и здравый смысл. Что не возможно было и сохранить, будучи лучшим другом Чики Акацки.