"...saigo wa warau sa"
"...И, как всегда, с утра нести мы будем чушь,
Чтобы укрыть от всех единство наших душ..."
Часы показывали половину восьмого. Сегодня он удивительно быстро освободился. Обычно раньше десяти вернуться домой не удавалось, и сложившиеся обстоятельства давали слабую надежду на то, что хотя бы в этот раз получится выспаться. На большее он не надеялся. Стоило, конечно, по дороге зайти в супермаркет. Только сейчас, поднимаясь в лифте на двенадцатый этаж, Шусей подумал о том, что в холодильнике наверняка кроме лапши быстрого приготовления ничего нет. Хоть бы кофе нашелся... Помнится, сегодня с утра, торопясь в колледж, он выпил последний. А чай? Может, дело было в усталости, но Шусей даже вспомнить не мог, водился ли в его доме чай вообще. Шутки однокурсников и знакомых с работы, тех, кто знал или хотя бы представлял, какой образ жизни ведет Шусей, насчет того, что Усуи стоило завести девушку, которая за ним бы ухаживала, не казалась совсем уж лишенными смысла. Шусей усмехнулся своим мыслям. Знал бы Хоцума, убил бы уже давно. И за круги под глазами, и за лапшу в холодильнике и за несуществующую девушку.
Но в последнее время Хоцума стал приходить реже. Если раньше он забегал как минимум три раза в неделю, а звонил и вовсе каждый день, порой не единожды, то за этот месяц Шусей мог вспомнить только пару его звонков и отметил, что заходить друг перестал вообще.
Усуи злился. Если бы не Цукумо, с которым он и после переезда продолжал поддерживать дружеские отношения, сообщающий обо всех последних новостях в клане и о делах Хоцумы, Шусей наверняка бы с ума сошел. Телефонные разговоры с младшим Мурасаме были едва ли не единственной светлой минуткой в плотном графике Шусея, неизменно легкие и приятные вне зависимости от того, каких именно вестей они касались. Телефонный же разговор с Хоцумой обычно представлял собой монолог одного Шусея. Он не мог не улыбаться в трубку, рассказывая Рендзе о прошедшем дне вплоть до подробного описания съеденного завтрака и физического состояния по окончании рабочего дня. Лежа на расстеленном футоне и глядя в окно на звездное небо, он словно видел перед собой нахмуренное серьезное лицо напарника, его плотно сжатые губы и упрямый недоверчивый взгляд. «Ну прямо таки ревнивая жена», - с нежностью думал Шусей. И неизменно получал в ответ на не произнесенные вслух мысли: «Какого черта ты там смеешься?! Я же за тебя, балда, волнуюсь!»
Но с наступлением декабря звонки прекратились, а Цукумо сказал, что Хоцума вплотную занялся подготовкой к выпускным экзаменам. Тогда Шусей немного успокоился, решив, что, раз Хоцума за что-то всерьез взялся, о результате можно не волноваться. По крайней мере пока это утверждение служило единственным утешением. Правда из-за как-то вскользь упомянутого Цукумо повышения активности дюр эта черта характера пылкого Рендзе успокаивала куда меньше, чем в случае с безобидными экзаменами. Шусею только и оставалось, что засиживаться на работе в отделе полиции по сверхъестественным явлениям допоздна, тем самым оказывая некоторую поддержку клану, и на слово верить Цукумо, успокаивающему, что все будет хорошо.
С щелчком и последовавшим за ним тихим шорохом лифт достиг конечного пункта назначения. Шусей, увлекшись поиском ключей в сумке, не глядя вышел в коридор и направился к двери своей квартиры. Сидящего у стены Хоцуму он увидел лишь, когда поднял глаза, и застыл на месте, не дойдя до двери.
Шусей вряд ли мог охарактеризовать свои чувства, испытанные в этот момент. Хоцума не слышал его шагов, но ощутил дыхание, когда Усуи подошел ближе и склонился над ним, заглядывая в лицо. Веки Хоцумы дрогнули. Он поморщился, открывая глаза, чтобы взглянуть на напарника со всей строгостью, на которую только был способен.
«Где тебя черти носят?!» - с этими словами Хоцума планировал встретить Шусея, пока не заснул у дверей. Он прекрасно знал, по какому графику работает Усуи, но все равно пришел сразу же, как освободился. Он и так долго терпел. Цукумо предупреждал его, но своими словами лишь отговорил Хоцуму ехать прямо в полицейский участок, где работал Шусей. Одолжить бы у Цукумо его божественного терпения! А лучше сразу у Луки. Уж он-то бы точно не растерялся, если, очнувшись от долгого тревожного сна, увидел перед собой такого Шусея, глядящего выжидающе, не улыбаясь. Хоцума в миг позабыл все, что хотел сказать, и почему-то почувствовал себя виноватым, заснувшим прямо перед дверью и потому мешающим пройти. Правда, подобная аналогия в момент вернула ему прежнее раздражение, но сказать что-либо он не успел.
- Это сколько нужно ждать, чтобы в итоге заснуть? – спросил Шусей, глядя в самые глаза Хоцумы. Близость лица Рендзе и его немедленное смущение здорово его позабавили. Он даже почти перестал злиться и просто продолжил смотреть на Хоцуму, ожидая от него какого-либо ответа. Взгляд скользнул по книге, в обнимку с которой, по-видимому, Рендзе заснул, по бумажному пакету, стоящему рядом с ним, по темным теням под глазами; задержался на секунду на тонкой полоске едва заметного шрама у основания шеи, который, кстати, Хоцума попытался незаметно спрятать за шарфом, и вновь вернулся к глазам Рендзе.
- Что? – спросил тот.
- Ничего, - ответил Шусей.
- Ты собираешься дверь открывать? – слегка неуверенно спросил Хоцума.
К огромному облегчению Хоцумы Шусей вздохнул и отстранился, завозившись с ключом в замочной скважине.
- Вообще-то я тебе давал дубликат, - напомнил он. Получилось немного раздраженно. – Ты собираешься вставать или ждешь, когда я тебе руку подам? – эти слова звучали более миролюбиво, с усмешкой.
- А вот жду, - с вызовом ответил Хоцума.
- Долго ждать придется, - сказал Шусей, открыв дверь.
«По крайней мере, он уже не злится», - подумал Хоцума, подбирая пакет.
Квартира - студия Шусея была небольшой, но из-за малого количества мебели казалась просторной. Кухня была отделена от гостиной и единственной комнаты в квартире бумажной перегородкой. Стойка, плита, раковина, небольшой холодильный шкаф, обеденный стол, три стула. В гостиной перед огромным окном стояло фортепиано. Здесь же Шусей обычно раскладывал футон. Диван, низкий журнальный столик, подвесная полка с книгами, шкаф-купе. Ничего лишнего. И никаких признаков жизни. Так, словно Шусей приходил сюда только за тем, чтобы переночевать.
Быстро сняв ботинки, повесив на вешалку пальто, и положив сумку с ноутбуком на столик, Шусей обернулся к Хоцуме. Тот уже успел избавиться от верхней одежды, помыть руки и исследовать холодильник. Скрывать там, прямо скажем, было нечего. Выглядывая из-за плеча Хоцумы, Шусей с неподдельным удивлением сказал:
- Надо же, и когда только я успел лапшу съесть?
- Ты это у меня спрашиваешь?! – воскликнул Хоцума. Он не знал, что сказать. Все прежние попытки убедить Шусея в том, что питаться нужно обязательно, ежедневно, и, в случае с Усуи, хотя бы два раза в сутки, теперь казались ему не безнадежными лишь в те моменты, когда он говорил об этом на повышенных тонах, а после требовал от Шусея согласия с его утверждениями. Обычно тот ограничивался кивком.
- Да-да, прости, - сказал примирительно Шусей, хотя вины не чувствовал. Иногда он обедал в столовой колледжа или на работе, не имея ни возможности приготовить что-либо дома, ни желания. Но Хоцуме об этом говорить было бесполезно. Да и трудно спорить, когда тебе говорят о том, что ты голодаешь. Пустой холодильник в этом случае не лучший аргумент.
- Как будто бы это мне надо, - фыркнул Хоцума. – Возьми, - он протянул Шусею обернутый салфеткой бутерброд. – Съешь, пока я что-нибудь приготовлю.
- В следующий раз моя очередь готовить, - сказал Шусей.
Хоцума не ответил. Не услышал, занятый выкладыванием продуктов на стол, или, что более вероятно, не поверил.
- Как экзамены? – спросил Шусей. Наверно, это было совсем не то, что он хотел сказать, но иначе он не знал, с чего начать разговор.
- Ничего особенного.
- Исчерпывающая формулировка.
- А что бы ты хотел услышать? – Хоцума уже колдовал у плиты. Сидя за столом, Шусей мог лишь догадываться, что он жарит на высокой сковороде, правда, вариантов разгадки этой тайны было не так много. В конце концов, ничего другого, кроме тушеных овощей и яичницы Хоцума готовить не умел. Жарка мяса или варка рисовой каши были уделом Шусея. Овощи Шусей любил больше мяса, а Хоцума - наоборот.
- Ты ведь уже решил, что будешь делать после того, как школьные экзамены сдашь?
Хоцума повел плечами. Говорить об этом он не любил. Не потому, что у него не было ответа на этот вопрос, а потому что было трудно просто сказать. Почему-то в мыслях, в планах все казалось куда более осуществимым, чем это же, на произнесенное вслух. Ко всему прочему, что вдвойне неприятно, трудно было говорить на эту тему именно с Шусеем, самым дорогим и близким человеком. А вдруг не одобрит, вдруг усомнится в его способностях? Что, если ничего у Хоцумы не получится, как он тогда посмотрит Шусею в глаза, когда тот сам уже год учится в юридическом колледже, работает и живет самостоятельно? За всеми этими демонами, сражениями потеряла значение обычная человеческая жизнь и сопутствующие ей проблемы. Казалось бы, какие экзамены, когда судьба мира на кону?! А между тем, пока они пытались предотвратить нападения демонов, жизнь людей шла своим чередом, для них ничего этого не существовало и сложностью не было. С одной стороны, Хоцума чувствовал повышенную ответственность, возложенную на его плечи, а с другой ему хотелось жить как простой человек, не как Страж. Такаширо никого не держал с собой силой, но просто уйти было невозможно хотя бы морально. Здесь и объяснений не требовалось, и так понятно. Пройдя через многое, пережив столько жизней, прожив столько лет, как бы ты ни хотел, не сможешь уже оставить все так, как будто этого не было. Невозможно. А еще нельзя остановиться, подумать о смысле и причинах, перевести дух, проанализировать сотни прожитых лет, нет на это времени. Просто нет. Закончить начатую многие года назад битву – твой долг, который должно выполнить. Долг всего Клана.
Шусей не выдержал первым. И Хоцума не мог осуждать напарника, хотя и продолжал избегать слова «бывший»…
Шусей - его бывший партнер, бывший член клана Гио, бывший Страж Цвайльт… Он покинул поместье, едва закончил школу. Извинился перед всеми, но никто не считал необходимыми его извинения. Никто не назвал его поступок неправильным. Никто не счел это предательством. И никто не имел права удерживать его. Даже Хоцума. Но у него еще была надежда, что Шусей может вернуться. Ведь он не отказался от своих сил. Хотя, конечно, вероятно, на то были другие причины. Все же эта сила принадлежала Усуи Шусею, а не Клану. С ней учился жить именно он, а не кто-то другой. Не тот, кто родился Стражем, а тот, кто им стал. Хоцума понимал это. Он тоже бы не отказался. И для него это значило бы, что он не забудет.
Хоцума и Шусей уже говорили на эту тему раньше. Тогда Шусей спросил, сможет ли Хоцума не использовать больше свои способности, имея их? В любой другой раз Рендзе, не раздумывая, ответил бы: «Разумеется, ради защиты дорогих мне людей я бы воспользовался ими». Но в чем же был бы тогда смысл? Поэтому Хоцума промолчал. Он вдруг понял: чтобы бы он ни сделал, будь то уход из клана или отказ от силы, он все равно остался бы Стражем. По-другому просто не вышло бы. Это всегда было сильнее его. «Не думай об этом так. Ты - это ты. Для меня ты один такой», - даже слова, произнесенные Шусеем, не могли разом избавить от всех сомнений и метаний. Замкнутый круг. Лучше и правда не думать. Просто жить. Сначала как получается, а дальше видно будет.
- И все же? – напомнил о заданном ранее вопросе Шусей.
- Хмм… Конечно, я хочу попытаться сдать экзамены в колледж, если не получится, то поступлю на подготовительные курсы и найду работу, - сухо ответил Хоцума.
- Все еще медицинский? Ты не передумал? Юки ведь тоже, кажется, собирался туда.
- Да уж, - Хоцума немного расслабился. Развивать тему о его поступлении Шусей не стал. – Его всем кланом отговаривали. Ты представляешь себе его в качестве врача? Он ведь не оставит клан и от сил не откажется. И даже если поклянется не использовать их… Он ведь не сможет, не выдержит. Какой бы ни была его духовная сила или сила его воли, он чужую жизнь поставит выше своей собственной. У него и тени сомнения не возникнет в правильности решении. Глупость какая…
«Прямо как ты», - подумал Шусей. Меньшего от Юки нельзя было ожидать, поэтому все сказанное Хоцумой Усуи оставил без комментариев. Но черт бы побрал эту ревность!
- И что он решил?
- Пока ничего. Но он ездил в свой родной приют и, кажется, его директор что-то ему предложил. Юки может стать воспитателем или учителем.
- Ммм... Ему подходит, - усмехнулся Шусей. Не без грусти, правда. Он поднялся из-за стола и сказал: - Ладно, я в душ.
***
С Хоцумой было сложно. Рендзе категорично заявлял, что намерен быть с Шусеем. Всегда. Он никогда не обещал, что не станет удерживать Шусея, если тот захочет уйти. Он говорил, что не позволит ему этого. Так было до ухода Усуи из клана. После же пришел черед долгим тяжелым разговорам, неизменно заканчивающимся ссорами.
«Мы же обещали! Мы же поклялись! Мы... Мы же были партнерами!» Мы, мы, мы… Сколько же можно?! Когда Шусей во время очередного скандала резко поцеловал Хоцуму, до крови прокусив ему губу, а после вытолкнул за дверь, Рендзе исчез на неделю. Для него произошедшее, кажется, было шоком. Правда, не меньшим, чем для самого Шусея.
Разрешилось все неожиданно просто и легко, как в слезливых мелодрамах. Хоцума тогда дал очередную сумасшедшую клятву и не потребовал от Шусея верности ей. Пусть это и было лишь юношеским максимализмом его напарника, Шусей почувствовал себя уязвленным, так, словно Хоцума перестал ему доверять, но не бросил, будто бы надеясь на то, что Усуи исправится. В такие моменты Шусей казался самому себе этаким отрицательным персонажем, змеем-искусителем, или, что было ближе к его ощущениям, Розой из сказки о Маленьком принце. Эгоистичной, но честной прирученной Принцем Розой. Розой, которая и позаботиться сама о себе не может. Иногда он ловил себя на мысли, что, прикидываясь таким растерянным и в некоторой степени беспомощным, он удерживал тем самым Хоцуму рядом с собой. И было забавно, что Рендзе, кажется, действительно в это верил или же, понимая, подыгрывал, или же, боясь потерять, делал так… Шусей не мог знать наверняка…
…Некоторое время Хоцума прислушивался к плеску воды, доносящемуся из-за двери в ванную, после он обвел взглядом комнату, посмотрел на овощи, шипящие на сковородке, и усмехнулся. Было во всем этом что-то грустно-забавное, если подобное описание вообще возможно. Не было ни в его, ни в Шусея действиях естественности, простоты. Точнее будет сказать, что для него те самые сражения с демонами были куда более привычны, чем приготовление обычного ужина. После стольких лет, проведенных в Поместье, он не был готов к такой жизни. Пройдет очень много времени, прежде чем он привыкнет жить по-человечески.
Когда овощи были уже готовы и разложены по двум тарелкам, Хоцума на минуту застыл перед столом с двумя вилками в руках, думая о том, стоит ли поторопить Шусея. «Шусей, ужин готов!» - звучало ужасно и резало по ушам. Хоцума поморщился. Но шум воды прекратился, так что Рендзе решил, что в этом больше нет необходимости, и ждать напарника не стал.
Голод давал о себе знать. В последнее время почти весь рацион Хоцумы составляли бутерброды, чай и шоколадные батончики. При этом он осмеливался говорить что-то Шусею. Знал бы тот, убил бы. Хотя и без того малейшая оплошность со стороны Хоцумы могла стоить ему жизни. Особенно сейчас, когда дюры после долгого затишья вновь заявили о себе. Молодые Стражи были все еще слишком неопытны. Так что, не смотря на их старание и искреннее желание бороться, вся тяжесть битв лежала на плечах старших. А новый напарник Хоцумы, привязанный к нему по приказу Такаширо… О нем Рендзе предпочитал не думать. И по возможности не говорить. Пару раз, когда Шусей заводил разговор на эту тему, Хоцуме удавалось избежать прямых ответов на его вопросы. Усуи не настаивал, но Рендзе знал, что однажды он спросит снова. Объяснить причины, по которым он не хотел об этом говорить, Хоцума не мог. И Цукумо он просил ничего не говорить, осознанно вызывая к себе подозрение Шусея. Хоцума знал, что однажды придется обо всем рассказать, и он это сделает, безусловно. Но только не сегодня. И не завтра… В ближайшее время.
Когда Шусей вышел из ванны, Хоцума уже ставил на плиту чайник.
- У меня ничего нет, - сказал Шусей, садясь за стол.
- Я чай принес. И лимон.
- Ммм, - промычал Шусей.
… Хоцуме доставляло удовольствие смотреть за тем, как Шусей ест. Отчасти, это была одна из причин, по которой он всегда съедал все раньше, чтобы потом сидеть и, не таясь, наблюдать за напарником. Он даже улыбнулся. Шусея такое повышенное внимание не смущало, так что иногда, жуя, он поднимал глаза на Хоцуму, и они смотрели друг на друга до тех пор, пока один из них не сдавался. Видимо, только Хоцума так воспринимал это как поединок. Шусей же невозмутимо опускал глаза, возвращаясь к еде. Проигравшим он себя не чувствовал.
Пока они пили чай, Хоцума рассказал Шусею о школе, о баскетбольной команде, о Курото, который упрямо продолжал отвергать все предложения от городских клубов шоги, о Сенширо, которому приходилось проводить вечера за ненавистной игрой со скучающим Курото, о Токо, которую кто-то там все же уговорил несколько раз сняться для молодежного модного журнала, и о том, как переживал по этому поводу Цукумо. Когда разговор коснулся работы, желание Хоцумы говорить несколько поубавилось. Он с неохотой сказал о том, что Такаширо вместе с Лукой отправились в Америку.
- Двое самых сильных членов Клана оставили главную резиденцию? – удивился Шусей. – Значит ли это, что обстановка в Японии стабилизировалась и необходимость в строгом контроле активности демонов здесь отпала? Поспешное решение.
Хоцума кивнул и сказал:
- Такаширо ищет Рэйгу, а Лука хочет встретиться с братом. Как его там… Луз?
- И он оставил Юки? – усмехнулся Шусей. Спохватившись, он подумал, что улыбка получилась слишком ехидной. – Или Юки сам его уговаривал? Мда, в таком случае ослушаться Юки Лука никак не мог. Представляю, с какими чувствами он уезжал, - добавил он тихо.
- Что ты говоришь?
- Нет, ничего, - махнул рукой Шусей.
Остаток ужина они провели в каких-то беспорядочных разговорах о всяких мелочах, ни о чем. Как обычно. А время шло так быстро. Хоцума хотелось беззвучно взвыть от отчаянья. Вот бы побыть с Шусеем подольше!
- Слушай, а какой завтра день недели? - спросил он обреченно, убирая со стола тарелки.
- Оставь, я сам помою. Завтра суббота.
- Что? Правда?! - изумился Рендзе. От счастья он чуть тарелки не выронил. Так и застыл перед Шусеем с восторженно расширенными глазами. Иногда Усуи всерьез казалось, что Хоцума никогда не изменится, ни одна его черта. Жизнь Шусея стала другой, он сам был уже другим. Но вместе с Хоцумой все вдруг становилось так, как прежде. Скорее всего, это было заблуждением, но Усуи чувствовал именно так.
Он шутливо потянул Хоцуму за нос, усмехаясь.
- Неужели у тебя завтра никаких дел нет? Никаких факультативных занятий в школе, а? - спросил Шусей.
Хоцума яро помотал головой, высвобождая свой нос.
- Нет, - со счастливой улыбкой сказал он.
Шусей вздохнул.
- А у меня есть. С утра нужно будет зайти в колледж.
- Но это ведь недолго? И ты же после этого сразу освободишься?
«Боже, этот взгляд …» - подумал Шусей, с умилением глядя на Хоцуму.
- А у тебя какие планы? Чем бы ты хотел заняться? - спросил Шусей.
«Если он сейчас покраснеет, я засмеюсь», - подумал он.
- Я хотел провести весь день с тобой. Просто... так.
- Ммм, - протянул Усуи. Кажется, уже не первый раз за вечер.
- Что? - мгновенно ощетинился Хоцума.
- Я помою посуду, а ты иди, прими душ. Что-то из твоих вещей лежит в шкафу. Посмотри, если нужно.
Шусей молча мыл посуду, а Хоцума все не уходил и стоял рядом. Спортсмен-баскетболист, за два года он стал почти на голову выше самого Шусея. А все равно, стоя так перед Усуи, казался провинившимся мальчишкой. Вот-вот посмотрит печальными глазами и скажет что-то глупое. Но зря, Усуи Шусей, ты все еще продолжаешь воспринимать Хоцуму Рендзе как младшего по возрасту напарника!
- Ты ведь не возражаешь, если я останусь? - спросил Хоцума. Подобный тон его голоса выводил Шусея из себя. Бесподобный голос, наверняка заставляющий трепетать кого-то куда менее тренированного, нежели Шусей. Божественный голос.
- А если бы я попытался тебя прогнать, ты бы ушел? - спросил Шусей.
- Нет.
- Еще вопросы?
- Ты так и не ответил.
- И не отвечу. Это все равно ничего не меняет.
- Мне только кажется, или ты и правда хочешь меня разозлить?
Шусей усмехнулся.
- Должен же я отомстить за волнение, которое ты заставил меня испытать за время, что не звонил, - ответил он, борясь с желанием повысить голос. «И за то, в частности, что я веду себя сейчас как последняя истеричка», - добавил Шусей мысленно.
- Прости.
- Иди уже.
Вымыв посуду, вытерев полотенцем руки и сидя за столом, глядя на закрытую дверь ванной, Шусей все думал о Хоцуме. Врать своему напарнику за семнадцать лет Рендзе так и не научился. Это компенсировалось тем, что Шусей всегда находил в себе терпение, чтобы проигнорировать виноватые взгляды, тихий неуверенный или, наоборот, раздраженный резкий голос напарника и другие чуть менее явные признаки того, что Хоцума что-то скрывает. Вот сегодня тоже. Но именно сейчас Шусею совершенно не хотелось поднимать одну из больных тем и провоцировать Хоцуму на ссору. Слишком давно они не виделись, не общались. И кто в этом, черт возьми, виноват!?
Вытрясти из него всю дурь, приложить головой об стену, выложить напрямую все, что накипело, а потом… Потом инициатива обычно переходила в руки Хоцумы. Смешно. Смешными были попытки Шусея сопротивляться Хоцуме. Тот был сильнее. Их сила никогда не была на одном уровне. Они были партнерами, своими способностями дополняющими друг друга. И Шусей иногда задумывался над тем, кто бы из них победил бы, будь они врагами, встретившимися на поле боя, в развернувшемся сражении? Если бы, к примеру, Шусей был демоном, а Хоцума стражем. Неизменно Усуи приходил к выводу, что он был бы проигравшим. Когда он оставил Клан, это чувство лишь стало сильнее, потому что Усуи, отказавшись от всего, что было важно и дорого ему, прикрывшись убеждениями об отсутствии смысла в Битве, звучащими для него сейчас все больше как оправдания, просто попытался сбежать от того, от чего за многие годы уже устал. Он потерял волю и стремление к победе, отказавшись от сражений, от защиты дорогих ему людей. Иногда эти мысли не давали ему покоя. Он даже Цукумо не мог верить, когда тот говорил, что никто из Клана не осуждает его поступок. В его голосе в этот момент слышалась жалость. Это при том, что Цукумо, в отличие от Хоцумы, хорошо умел скрывать свои чувства, когда это нужно и был честен с Шусеем, иногда не жаляя слов, даже резких, моментально отрезвлявших Усуи.
«Дурак ты, Шусей», - эти слова были необходимы. От Хоцумы подобного невозможно было дождаться. Об уходе Шусея он ничего не говорил. Но все эти немые упреки, укоры, косые взгляды, непроизнесенные вслух слова… Не научился Рендзе их скрывать. Так, бывало, вдвоем они и сидели. Молчали, а думали об одном. Все о том же. И страшно Шусею было оставить Хоцуму. А со временем беспокойство прошло, и Усуи задумался о том, что, должно быть, Гио Рэйга чувствовал нечто подобное. Он не мог быть спокоен и уверен. Как и Шусея, его терзали сомнения. И Усуи было его почти жалко. Рейга сам обрекал себя на проигрыш.
Шусей глубоко вздохнул. Наверняка Хоцума не взял полотенце. Да и надоело Шусею сидеть в тишине.
Усуи постучал и не дожидаясь ответа открыл дверь.
- Хоцума, полотенце…
Испытанное в первое мгновение чувство дежа вю позабавило Шусея лишь пару секунд. Именно так, запахнув рубашку, он раньше пытался спрятать от Хоцумы свои шрамы. А сейчас Усуи сам, сжав и разжав пальцы, сложил руки на груди и посмотрел на Хоцуму. Последний, вздохнув, уже не пытался спрятать синяки, серые тени шрамов, тонкие затянувшиеся царапины на своем теле.
- Шусей?
- Да, Хоцума.
- Я ничего не могу сказать.
- Я и не сомневался. Они не болят?
- Н-нет.
- Правда? Тогда можно не церемониться.
С этими словами Шусей схватил Хоцуму за руку и потащил за собой. Он толкнул его диван, заставив сесть и сам сел на его колени, не позволяя двигаться, сжимая запястья Рендзе.
- Я не спрашиваю, откуда все эти шрамы. Объясни мне только причины появления этого.
Шусей провел ладонью по правой ключице Хоцумы и вниз по груди, очерчивая контур широкого белого шрама. Он был уверен, что такой же след есть и на спине. Эта рана когда-то была смертельной. Ее Хоцума пытался спрятать за шарфом. И лучше бы Шусей ее действительно не видел.
- Ну, я слушаю. Ты уже последние сто лет не получал таких тяжелых ран. Теперь скажи, при каких обстоятельствах и с кем ты сражался? И где был твой Напарник в это время?
Шусей не кричал, он был слишком зол для этого. И плевать ему было на того дюрас, сколь бы силен он ни был, плевать на безрассудство Рендзе, плевать на того, кто был назван его новым напарником – в конце концов все хорошо и Хоцума в порядке. Злился Шусей только на себя. Действительно, где ОН был, когда был нужен?! Разве есть у него что-то дороже этого человека?! Покажите, за что он чуть не потерял самое дорогое, что у него когда-либо было в жизни?!
Чужая ладонь легла на спину. Хоцума обнял Шусея, крепко прижимая его к себе. Он гладил его по спине, теребил волосы, прислушивался к его дыханию, которое становилось медленнее, спокойнее с каждым его прикосновением. Хоцума почему-то улыбался. Тусклый свет от лампы разогнал тени по углам, и комната стала еще меньше. За границами круга света перед черным окном, в котором отражались их тени, стояло фортепиано. И ничего больше.
- Тебе не кажется, что теперь мы квиты? Думаю, я стал лучше понимать тебя, получив этот шрам. Я не запрещал Юки стереть его, но у него не получилось.
«Ты ведь не скажешь, что этот шрам нанес тебе я. Не скажешь, что из-за того, что меня не было рядом, получил его. Не скажешь ведь, хоть и знаешь это».
- Глупости. Наши шрамы - это доказательства того, как мы хотели жить.
Голос Хоцумы, его улыбку, взгляд, в котором звезды – Шусей отдал бы лишь только за это весь мир. Когда весь мир для него воплотился в одном единственном человеке, все прочее потеряло прежнее значение. Он не мог сражаться за него. В этой битве один на один он проиграл. Но горечи поражения Усуи не чувствовал.
- Жестокий ты человек, - усмехнулся Шусей, поднимая лицо. – Точнее, слишком самоуверенный. Не ты ли говорил, что будешь сражаться и за меня тоже? Но, по- видимому, тебе это еще не под силу. Какая жалость.
- Можешь говорить что угодно, но я свои обещания держу, - столь спокойно и уверенно это было произнесено, что прямо таки раздражало. – А ты, кстати, нет, - заметил Хоцума, заглядывая в лицо Шусея, чуть склонив голову.
Брови Усуи приподнялись.
- Ты обещал сыграть для меня.
- Когда? – для Шусея услышанное и правда стало новостью.
- Воот! Уже не помнишь! – возмутился Хоцума.
- Имидж, - беззастенчиво улыбнулся Шусей, легко ускользая от рук Рендзе.
- Поздно уже, я хочу раньше лечь спать, - сказал он, достав из шкафа футон. – Кстати, в поместье знают, что ты у меня?
Хоцума лениво махнул рукой.
- Думаю, догадываются.
Шусей вдруг засмеялся.
- Что такое? – спросил Хоцума.
- Просто последний раз, когда я разговаривал с Цукумо, он настойчиво предлагал подарить мне кошку.
- Зачем? – недоуменно спросил Хоцума.
- Кто его знает, - многозначно проговорил Шусей. – Погаси свет, пожалуйста.
…Кажется, что до самого утра Шусей так и не заснул, слушая тихое дыхание Хоцумы над своим ухом. Хотелось спросить, спит ли он, но вряд ли он бы получил внятный ответ…
… Но Хоцума не спал. Куда уж там! И Шусея не будил. Он лежал и смотрел на звездное небо – из окна квартиры открывался просто чудесный вид. Считая звезды, Рендзе заснул под тихие осторожные звуки фортепиано. Скорее всего, ему они просто приснились.
@музыка: Sugarcult - "Counting Star"
@темы: Perfect Persons, Я - Фанат, фэндомное, Uragiri wa Boku no Namae wo Shitteiru. UraBoku, "...we still believe in love...", Фанфики
19.10.2011 в 17:04
Только досмотрела УраБоку. Вот так как-то внезапно захотелось, давно уже до этого сериала добиралась. Так что теперь добралась, увидела и сижу на эмоциях. Прочитала, кстати, твои комментарии и со многим согласилась. Только мыслей пока слишком много, чтобы их связать воедино))
А фик просто чудесный. Именно так Хоцуму и Шусея я и видела. Тут как-то даже вканонно смотрелся уход Шусея, хоть в оригинале этого нет. А еще просто очень грустно, непонятно отчего. То ли оттого, что их отношения не такие, какими их хотелось бы видеть, то ли оттого, что они такими никогда и не будут... Грустно, но очень красиво, спасибо за фик
19.10.2011 в 20:52
Спасибо за отзыв) Приятно.
Все мои впечатления вылелись в два фанфика и чувства уже утихли.
Если Урабоку заинтересовало, предлагаю тебе сходить в гости к такому человечку как [Laliho]. У неё о них больше и лучше
20.10.2011 в 22:57
Да не за что, правда ведь понравилось))
Ну, я не думаю, что меня тоже надолго хватит, ибо как фэндом я его вряд ли восприму, а философии для мысленного разбора надолго не хватит. Но за совет спасибо, может быть еще парочку фиков прочитаю =)
20.10.2011 в 23:05
Как по мне, Урабоку был красивым сериалом, очень. Но слишком уж ангнстовым (не смотря на в общем позитивный конец). Под конец уже не воспринималось
20.10.2011 в 23:16
Да, от этого постоянного напряжения к концу уж очень устаешь. А еще я, честно говоря, до последнего момента рассчитывала на сенен-ай. Мне многого-то и не нужно было, лишь бы Юки хоть на капельку больше тепла к Луке проявил, хоть бы обнял его, что ли... Хоцума с Шусеем, конечно, порадовали, но ведь и главных хотелось. Поэтому таки немного разочаровалась...
20.10.2011 в 23:21
20.10.2011 в 23:29
Номер Шесть видела, понравилось)) Предпоследняя пара серий как-то не очень, но в конце лично для меня авторы реабилитировались. В атмосфере какая-то надежда, что ли, появилась, хоть они и разошлись... И вообще очень красиво и трогательно))
20.10.2011 в 23:31
20.10.2011 в 23:35