"...saigo wa warau sa"
15:59
ФБ-2015, миди G - Pg-13
Название: Не одинокая, не принцессаРазмер: миди (8 477 слов)
Пейринг/Персонажи: Шибуя Томочика , Цукимия Ринго, Нанами Харука, спойлерСумераги Кира, Оотори Эиичи, Микадо Наги, ОЖП
Категория: гет
Жанр: повседневность, романтика
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: возможен ООС
Краткое содержание: У Томочики не самая завидная роль. Но она намерена отыграть её на ура.
Примечание: таймлайн – после второго сезона аниме без учёта третьего.
От автора: ...Текст, идея для которого пришла в голову внезапно, но зато детально. Я подготовила план и писала по нему от начала и до конца без запинки.
Общая идея такова: гарем для Томо, потому что каждая девушка достойна гарема хд Поэтому все придирки в стиле «неправдоподобно» идут лесом. Зачем нам правдоподобность, когда текст о гареме, я вас умоляю хд А Хэвенсы бесхозные валялись, но заразы, подпортили мне всё, когда в последней серии нового сезона объявились толпой в шесть голов хд Но зачем нам аниме, это ведь даже не канон – тьфу, так что как трое их было изначально, троих я и оставила. Даже прониклась ими) Ну оос, грешна, а кто не грешен хд
А песня в эпиграфе — что-то, на что должен был быть похож сингл Хэвенс)
«Love is a flame that can't be tamed
And though we are its willing prey, my darling
We are not the ones to blame».
(H.I.M. — «Pretending»)
And though we are its willing prey, my darling
We are not the ones to blame».
(H.I.M. — «Pretending»)
Томочика всегда любила петь. И она была не против посвятить пению если не всю жизнь, то хотя бы значительную её часть. Но поступление в академию Саотоме никогда не было её розовой мечтой, главной целью в жизни или ещё чем-то подобным. Просто однажды обстоятельства сложились так, что любая, даже самая безумная идея казалась неплохой возможностью. И Томо, не задумываясь, отослала резюме по адресу, окружённому десятком аляповатых звёздочек и сердечек, который был напечатан в одном глянцевом журнале. «Была не была», – подумала она, не особо рассчитывая на успех и не позволяя себе наивно на него надеяться. Словно лотерейный билет купила, который не решит все её проблемы, но может хотя бы минимально их скрасить. Если повезёт. Но не более того. Тогда, тоскливо вздохнув и отложив журнал, Томочика вновь принялась изучать список вакансий для подработки. Томо вовсе забыла о том, что отсылала куда-то письмо. Но, когда она обнаружила в почтовом ящике конверт, украшенный эмблемой академии, сердце её забилось чаще.
Так возможность, которую уже нельзя было упускать, превратилась в цель. Тогда Томочика впервые позволила себе вспомнить о наивных детских мечтах. Раньше она лишь с удовольствием проводила время со школьными подругами в караоке. Теперь она хотела петь. И чем крепче становилась её дружба с Нанами и другими ребятами из академии, тем сильнее было и желание. Она многому научилась и не намерена была останавливаться на достигнутом после дебюта.
Но Томо никогда не хотела становиться актрисой – а возможность теперь уже сама пришла к ней в руки. Когда Ринго сообщила Томочике о приглашении на кастинг, ей, наверняка, и в голову не могло прийти, что подопечная захочет отказаться. Томо и не отказалась, хотя какой-то маленький червячок сомнения всё-таки не давал ей покоя. Малюсенький. Но особенно противный. Предчувствие, может?
Пройдя кастинг, вместе с поздравлениями Томо получила на руки и полную версию сценария. Когда она пришла домой, то углубилась в чтение. С каждой прочитанной строчкой ей становилось всё грустнее и грустнее.
Её роль в романтическом молодёжном фильме – подруга главной героини. Откровенно говоря, то была не самая завидная роль, но шанс упускать было нельзя. Да и трудности Томочику бодрили, как и всё новое. Девушка похлопала себя по щекам – это привело ее в порядок: «Соберись, милая моя, всё будет отлично. Свою роль мы отыграем на ура».
Растянувшись во весь рост на диванчике, Томо некоторое время смотрела в потолок и мысленно составляла план действий. Вот сейчас она встанет, заварит чай… Ну, а там видно будет.
Как только она поднялась, раздался звонок в дверь.
У Томочики не было ни единого предположения насчет того, кто бы это мог быть. Она никого не ждала и никто не предупреждал её о визите. Не дожидаясь повторного звонка, Томо подошла к двери, чтобы посмотреть в глазок. В коридоре стоял молодой человек, симпатичный и неопасный на вид.
Посомневавшись пару секунд, Томочика всё-таки повернула замок.
У парня были чёрные волосы и истинно японские черты лица. Он был со вкусом одет, держал на плече большую сумку. На неожиданно возникшую в его поле зрения Томо смотрел растерянно, словно сомневаясь в её материальности. Выражение лица немного портило в общем положительное впечатление. Красивое внешне, оно совершенно не располагало к диалогу. Уголки глаз были чуть приподняты, но в самих зрачках не было ничего – глаза дохлой рыбы, как говорят. Все это на пару с невозмутимо сложенными губами делало отсутствующее выражение лица еще более заметным.
Только Томочика подумала, что парень кажется ей смутно знакомым, как он отвлёк её, сообщив:
– Я ваш сосед. Могу я воспользоваться вашим балконом?
– А?
– Дело в том, что я забыл ключи. Я думал о том, как мне в таком случае попасть в квартиру, но ничего другого не пришло в голову, кроме как перелезть с вашего балкона на мой.
– Эм, – Томочика вновь обрела дар речи, лишь когда осознала, что парень уже перестал говорить и выжидающе смотрит куда-то сквозь неё своими странными светлыми глазами. – Я не возражаю. Но… Вы уверены? Всё-таки десятый этаж. Вы хорошо посмотрели в карманах?
– Ключей там нет, я проверял. Три раза.
– А у консьержа спросили?
– У него тоже нет.
– Почему?
– Потому что они у меня, лежат на тумбочке – там, где я их и забыл. Я так думаю.
– А ваш?..
– Потерял где-то.
– Оу, ясно, – проговорила Томочика и, растерянно потянувшись к волосам, пропустила гостя внутрь. – Ну, проходите, в таком случае. Не стоит снимать обувь, зачем? – всплеснула руками Томо в попытке остановить случайного гостя, но тот, не прислушавшись к данному разрешению, безмолвно покачал головой.
Томо пожала плечом и направилась к балкону. Знакомый незнакомец последовал за ней. С боковых сторон балкон был защищён невысокой декоративной решёткой. Соседний балкон с таким же ограждением располагался буквально в метре, застёклённым не был, и при желании перешагнуть на него, держась за решётку, было несложно. Но скользкий металлический парапет лично Томочике доверия не внушал. Да и высота в десять этажей, которую предстоит преодолеть сорвавшемуся человеку, вызывала некоторые опасения. Это был лучший аргумент, крайне убедительно говоривший о том, что затея парня всё же не самая удачная.
Томочика зябко поёжилась, когда глянула вниз.
– Не волнуйтесь, – сказал парень, бесшумно вставший рядом и, вероятно, верно истолковавший опасения Томо. Всё с тем же плохо читаемым выражением лица он смотрел на свой балкон и рассуждал о чём-то безусловно важном. Например, не снять ли ему для верности еще и носки. Когда подобная мысль пришла Шибуе в голову, она раздражённо фыркнула.
– Не то чтобы мне было не всё равно, вы ведь, должно быть, каждый день по балконам прыгаете? У вас дверь там открыта? – Томочика кивнула в сторону соседского балкона.
– Не доводилось, – не меняясь в лице ни на мускул, новоявленный сосед почему-то ответил только на один вопрос. – Но не думаю, что будет сложно.
Сказав это, он решительно забрался на парапет. Томочика невольно задержала дыхание, когда он встал во весь рост и ухватился за перегородку. О том, выдержит ли парапет вес взрослого человека, Томо как-то не подумала раньше, но подумала теперь, и новая мысль привела её в ужас.
«О, боже! Сейчас он упадёт, разобьётся и умрёт, а я даже не знаю его имени!»
– Ты точно уверен? – спросила Томо на пробу, вновь боязливо взглянув вниз. Никогда подобная высота не казалась ей столь пугающей. Забывшись, она и не заметила, как обратилась к незнакомцу на ты.
Он ничего не ответил. Замерев над высотой, парень ухватился свободной рукой за решётку со стороны своего балкона. Осталось только перешагнуть, для чего несколько секунд нужно было балансировать на парапете одной ногой. Этого Томочика боялась больше всего. Но незнакомец если чего-то и боялся, то либо не привык это показывать, либо попросту не умел. Просто оттолкнулся и отпустил прутья решётки, уже стоя на своём балконе. Томо облегченно вздохнула и позволила себе расслабленно улыбнуться. Парень скрылся за балконной дверью, которая, слава пресвятому Шайнингу, оказалась незапертой.
Вернувшись в свою гостиную, Томочика вспомнила про оставленную незнакомцем обувь и про то, что он с самого начала показался ей не таким уж незнакомым. Осознание пришло одновременно с очередным за этот неспокойный вечер звонком в дверь.
– Я не поблагодарил, – сказал парень прямо с порога и низко наклонил голову. – Спасибо. Я заберу…
– Сумераги Кира! – выпалила Томо, осенённая догадкой.
– Да? – парень моргнул.
Это и вправду был он, один из вокалистов «Heavens». Тех самых, наделавших немало шума два года назад.
«С ума сойти».
Только и остаётся, что сетовать на то, как избирательно тесен этот мир.
– Ну, раз мы теперь соседи, то – Томочика Шибуя, – назвала Томо своё имя и протянула ладонь.
– Я знаю, – сказал нисколько не удивлённый Кира, ответив на рукопожатие. – Надеюсь на взаимное сотрудничество.
Пожелание прозвучало невозмутимо, без тени улыбки, и, если бы эти слова были произнесены кем-то другим, Томо заподозрила бы издевку.
Когда, забрав ботинки, Кира ушёл, Томочика направилась на кухню, чтобы, наконец, заварить чай. Ожидая, когда закипит вода, она тихонько напевала.
– Yes, call Heavens! … Тьфу.
* * *
Список тех людей, которыми Томочика восхищалась, был немал, но одно из мест в пятёрке лучших безоговорочно занимала Цукимия Ринго.
Томо никогда не доводилось видеть Ринго без дела. Она всегда была занята и, наверняка, далеко не каждый выдержал бы тот график и тот темп, с которыми она работала. Не говоря уже о том, что, будучи одной из наиболее приближённых к Блистательному, она умудрилась сохранить здравый рассудок и не растерять весь оптимизм и энтузиазм, что уже само по себе было немалым достижением. Томочика считала Ринго героиней и не находила важным помнить о том, что та была мужчиной.
– Фух, убегалась вся, – выпалила Ринго, залпом опустошая стакан с водой, к которому пришедшая ранее Томочика так и не притронулась. Освежившись, Ринго радостно спросила: – Томо-чан, как дела?
Отвечать на этот вопрос было необязательно хотя бы потому, что в случае, когда задавала его Ринго, вариант ответа мог быть только один. И он всегда был верным.
– Замечательно, – с улыбкой сказала Томо.
– И славно! Прости, пожалуйста, что мне не удалось прийти на встречу вместе с тобой, – сложив ладони перед лицом, Ринго просительно улыбнулась.
Томочика тряхнула волосами и покачала головой. Проблемы в том, чтобы прийти на встречу с журналистами без сопровождения Ринго, она не видела. Репортёры задавали ей только очевидные вопросы о будущем фильме, о котором Томо и сама пока многого не знала. Под руководством Ринго она подкорректировала график своей работы таким образом, чтобы можно было большую часть времени уделять непосредственно фильму. Актерский состав еще не был полностью собран и съемки еще не начались, поэтому на данный момент у Шибуи было достаточно свободного времени. Она думала о том, что нужно навестить Харуку, но у той накануне очередного песенного конкурса времени как раз не было совсем.
С Ринго они условились встретиться после интервью – как раз тогда, когда у Цукимии выдалась свободная минутка. Томочике хотелось обсудить с ней дату выхода нового сингла, но вместо этого первым делом она задала наименее беспокоящий её вопрос:
– Что там с Пылающим? Почему Raging Entertainment тянут?
– Как же, хотят накалить интригу, естественно, – усмехнулась Ринго. От внимания Томочики не укрылась доля ехидства в ее тоне.
О сотрудничестве Raging Entertainment и Shining Entertainment журналисты стали трубить во всеуслышание в первых же новостях, посвящённых анонсу фильма, в котором будут играть актёры обоих агентств. Ничего особенного в этом не было, но продюсеры усмотрели отличный маркетинговый ход. Он наверняка привлечёт новых зрителей тем, что «непримиримые соперники взялись за общее дело». На том факте, что Томочика была единственной актрисой из агентства Саотоме и исполняла не главную женскую роль, никто внимания заострять не стал. Вероятно, что Блистательный заинтересован не был и явно сконцентрировал своё внимание на Харуке и компании. Но момента, когда же озвучат имя представителя Пылающего, все ждали, затаив дыхание.
Томочику ожидание утомляло, ей поскорее хотелось заняться делом – если не связанным с новым синглом, то хотя бы со съёмками. Каждый день Томо работала над стихами и ждала, когда вернётся Яджима, уехавший на какие-то курсы заграницу. Он и Томо звал с собой, и она бы согласилась. При иных обстоятельствах, не включающих приближающиеся съёмки.
– Не сомневайся, – ответила Ринго на ранее заданный Томочикой вопрос, – как только узнаю, тут же тебе сообщу.
Ринго пристально наблюдала за Томо, которая со скучающим видом потягивала из трубочки молочный коктейль. Низко наклонившись над столиком и приблизившись к ней, Цукимия доверительно прошептала:
– Тебя что-то беспокоит?
– Ничего, – покачала головой Томо и улыбнулась. – Предчувствие какое-то просто.
– М-м, – протянула Ринго, откинувшись назад. – Понятно. А я уж думала: по Яджиме скучаешь.
– Ха? Нет, конечно.
Томочика с неудовольствием осознала, что к щекам прилил жар. Наверняка покраснела. Но благо Ринго, понимающе усмехнувшись, не стала углубляться в эту тему.
Они сидели в кафе и обсуждали всё подряд до тех пор, пока его не заполнило слишком много посетителей. Затем они тепло распрощались, и Томо направилась домой. Едва перешагнув порог квартиры, она вновь услышать Ринго, спешившую поделиться последними новостями. Голос Цукимии казался чрезмерно возбуждённым, даже с учётом статического шума мобильной связи.
Томо уверилась в том, что дурное предчувствие её не обманывало, когда эту же новость повторили часом позже по радио.
Оотори Эиичи – представитель Raging Entertainment – сыграет главную мужскую роль. А группа «Heavens», после долгого затишья, выпустит новый сингл, который станет заглавной темой фильма.
«Вот такие вот новости», – написала Томочика Харуке.
Ответ пришёл не сразу, однако он явно лучился тем энтузиазмом, которого Томочике так не хватало.
«Вау! Это так здорово!» – в каждом набранном символе проглядывала улыбка Харуки. Оптимизм подруги всегда благотворно влиял на Томочику. Её губы сами собой растянулись в улыбке.
«Ага, здорово, словами не передать, как».
* * *
По причине, которая казалась Томочике очевидной, идти на первую полноценную конференцию, посвящённую началу съёмок фильма, ей совершенно не хотелось. Но, разумеется, это не могло стать причиной для отказа. Очень скоро Томо собралась с силами, убедив себя, что ничто не имеет значения. Ни один внешний фактор не может оказаться настолько сильным, чтобы ей захотелось отказаться от возможности проявить себя в чём-то ещё, кроме музыки.
Но величину фактора она таки недооценила.
Раздражающе ухмыляющийся и с радостью вещающий во все микрофоны, которые, как и камеры собравшихся журналистов, казалось, были обращены к нему одному, он говорил о том, что бесконечно рад подаренной возможности сыграть в фильме со столь замечательными авторским и актёрским составами. Что вы, что вы, я буквально сгораю от нетерпения. Как и группа, о да, не сомневайтесь. Ребята полны энтузиазма и хотят как можно скорее приступить к работе. Я убеждён, что мы напишем хит. И, разумеется, фильм ждёт грандиозный успех. Ха-ха-ха.
«Боже, боже, да что вы говорите», – Томочика всю конференцию просидела с приклеенной к губам улыбкой, которая на пару с речами Оотори-младшего действовала на неё угнетающе. Не менее угнетающей была и смущённая улыбка актрисы, Танигути Майи, получившей главную роль. Девушка то и дело бросала многозначные взгляды на сидящего рядом айдола. Находясь по другую от него сторону, Томочика не могла этого не заметить. Не укрылось от её внимания и то, что сам Эиичи не обращал на будущую партнёршу никакого внимания.
– Молодец, – от души похвалила её Ринго, когда Томо наконец получила возможность облёгчённо выдохнуть и спрятать лицо в ладонях.
Но облегчение её было недолгим, потому что откуда-то из толпы вынырнула та самая Майя, улыбка которой и по окончании конференции не покинула её лица.
– Шибуя-сан! Я так рада встрече с вами! Безумно счастлива, что мы будем работать вместе! – Майя возбуждённо затрясла руку Томочики, неизвестно когда успев её схватить. – Надеюсь, мы поладим, как и наши героини.
Томо вынуждена была признать, что девочка была милой. Наивная, симпатичная вчерашняя школьница, действительно прошедшая кастинг, искренняя в своих побуждениях, бесконечно благодарная за то, что волей не то судьбы, не то случая, не то удачи оказалась здесь, среди людей, что были её кумирами.
Томочике было несложно её понять. Она приветливо улыбнулась и ответила на страстное рукопожатие.
– Сработаемся, – сказала она, а девочка, радостно просияв, уже упорхнула куда-то. Точнее, её увёл хмурый продюсер и проконвоировал к группе журналистов. Те, по всей видимости, за два часа, что длилась конференция, ещё не успели выяснить все интересующие их детали. И хотя Майя не выглядела ни растерянной, ни уставшей, Томо мысленно ей посочувствовала.
– Эх, – вздохнула она, когда не обнаружила рядом Ринго. Под шумок Томо и самой хотелось побыстрее покинуть зал. Благо других мероприятий на сегодня запланировано не было, и ничто не мешало ей поехать домой.
Но сегодня явно был неблагоприятный день для раков. А ведь утренний гороскоп предупреждал…
– Так, так, так, и кто тут у нас? – раздался голос из-за спины. Оборачиваться Томо не хотелось. Было и так ясно, кого она там увидит.
Почти два года от «Heavens» ничего не было слышно. Группа буквально канула в лету, исчезнув со страниц журналов, не появляясь ни на радио, ни на ТВ. Впрочем, даже если какая-то информация и протекала в СМИ, Томо ею всё равно не интересовалась. «Heavens» затаились на дне, подготавливая грандиозное возвращение, ознаменованное реваншем.
«И вот час настал», – мысленно проговорила Томочика.
Журналисты всё ещё блуждали рядом, так что Томо постаралась придать выражению своего лица как можно более благодушное выражение и натянула на губы приятную улыбку.
Первое впечатление было сильным, оставив отпечаток на восприятии. Так что, обернувшись, Томочика, как и ожидала, увидела всё того же заносчиво улыбающегося красавца с раздражающе обольстительной родинкой на подбородке. И да: спустя время он был всё таким же красивым и улыбался так же. Только после нескольких секунд его разглядывания Томо усомнилась, была ли в улыбке Эиичи прежняя высокомерность. Милым скромнягой он явно не стал, но ничего откровенно вызывающего в его облике не было. Если бы Томо могла позволить себе подобное суждение, то пришла бы к выводу, что эмоции, отражающиеся на лице Эиичи, – это усталость и раздражение. И Томо не могла не признать, что солидарна с ним.
Но такого ведь быть не могло! И всё равно, что непосредственно Томочике Эиичи и компания ничего плохого не сделали. Как, собственно, не сделали они ничего плохого и Харуке. И, Томо, сжав зубы, вынуждена была признать, что если и виноваты они в чём-то, то только лишь в своём зашкаливающем высокомерии и игре на публику. Что, конечно же, было крайне глупой причиной для неприязни. По крайней мере, не для шоу-бизнеса, где подобное сплошь и рядом и вроде даже в порядке вещей для многих из исполнителей, привыкших играть роли. У ребят из «Starish» – свои роли. У «Heavens» – свои. Фанаты есть и у тех, и у других, а значит лишь им решать. Выступление на UtaPri Awards показало, что роли «Starish» пришлись по душе большему количеству людей. Вот и всё.
И у Томочики была своя роль – роль лучшей подруги главной героини, будучи одной из многих звёзд в обширной галактике Саотоме. Следовало соответствовать.
– И как же поживает наша общая знакомая? – спросил Эиичи. Томочика потратила некоторое время, выискивая в тоне и словах Оотори скрытый подтекст, но, к своему удивлению, ничего такого, за что на Эиичи можно было озлобиться, не обнаружила.
– У Харуки всё замечательно, – ответила она, отгоняя всякие навязчивые мысли.
– Рад слышать, – ответил Эиичи и поправил очки. На секунду блик света скрыл его взгляд. – Значит, мы не лишились достойного противника.
Это был неплохой повод напомнить Эиичи о былом поражении, но он явно о нём и не забывал.
Тогда Томочика сказала:
– Нам предстоит работать вместе, надеюсь на плодотворное сотрудничество.
На долю секунды брови Оотори взлетели вверх, и он вызывающе осклабился.
– Дело говоришь, – с уважением отметил он и протянул руку. – Приятно работать с профессионалом.
Томочика пожала протянутую руку по-мужски и без улыбки. Неожиданно Эиичи, так и не выпустив ладонь девушки, потянул её на себя, заставив Томо приблизиться, и тихо произнёс ей на ухо:
– Улыбайся, нас засекли.
Заметив крадущихся к ним журналистов, Томочика на мгновение задумалась о том, что заголовки некоторых статей могут оказаться неоднозначными. Но это её совершенно не беспокоило.
* * *
По дороге домой Томочика заново пролистала сценарий, на этот раз куда внимательнее, выискивая совместные с главным героем сцены. К её немалому облегчению, таковых оказалось немного и были они предположительно несложными. Только кульминация, в которой Томо предстоит сыграть немаловажную роль, вызывала некоторые опасения, но о них думать было рано.
Мысли о фильме мгновенно покинули её голову, стоило лишь, подойдя к дому, увидеть, кто сидит на скамейке у подъезда с крайне несчастным видом. Можно было так сказать, если бы речь шла не о Сумераги Кире, внешний облик которого в принципе редко подвергался каким-либо эмоциональным потрясениям.
– Только не говори мне, что… – не утруждая себя приветствиями, начала Томо.
Кира, взглянув на неё, ничего не ответил, не кивнул даже, только отвернулся. Но Томо, строго скрестив руки на груди, стояла над ним и ждала.
– Я не специально, – в конце концов ответил Кира. – Оно как-то само по себе получилось.
Томочика возвела очи горе и вздохнула.
– Как только ты попадёшь в квартиру, мы вместе пойдём и сделаем тебе дубликат ключей.
Кира пожал плечами, то ли выражая своё согласие, то ли безразличие.
Неожиданно Томо подумала, что у неё появился младший брат. И не важно, что он был немного её старше.
* * *
– М?
– Эм… А Кира?.. – сконфуженно задал вопрос Эиичи, обнаруженный за дверью, когда Томо отправилась её открывать после пары нетерпеливых звонков.
– В соседней квартире, – буркнув, она захлопнула перед носом пришельца дверь.
Захихикала она лишь тогда, когда раздражение сменилось осознанием, и до неё дошла вся комичность ситуации. А эхом в ответ раздался смех чуть дальше по коридору.
Когда позвонили снова, Томо всё ещё смеялась и не могла остановиться. Посмотрев в глазок, чтобы не повторить прошлой ошибки и не оказаться вновь жертвой неожиданности, Томо увидела крайне серьёзного Киру и открыла дверь.
– Эиичи по ошибке позвонил и не извинился, – отличить вопросительную интонацию от утвердительной в исполнении Киры было крайне сложно. – Я прошу за него прощения.
Томочика опешила.
«Ты его мать, что ли?» – подумала она, развеселившись и совсем не чувствуя раздражения, которое, по идее, должно было наступить.
Томо так и не нашлась с ответом, как вдруг откуда-то из-за пределов границы её видимости донёсся голос Эиичи, такой же веселый, как и её собственный:
– Кира, пригласи соседку в гости в качестве извинения.
– Пф-ф, – только на это фырканье Томо и хватило. Переведя дыхание, она сумела ответить, не глядя на Киру, говоря мимо него и обращаясь к человеку, стоящему за стеной. – Сомнительное предложение.
– Не хорохорься ты, как раз пару вопросов обсудить нужно, по работе, – голос Эиичи всё затихал, удаляясь, он продолжал говорить, уже скрывшись в соседней квартире.
Томо перевела взгляд со стены на застывшего недоумевающим истуканом Киру.
– Ты не против? – спросила она.
– Вовсе нет, – Кира ответил так быстро, словно то было само собой разумеющимся. – Только… подожди немного, я приберусь.
Как оказалось, Эиичи намеревался провести в квартире Киры как минимум пару недель, пока в его доме проходит ремонт. По крайней мере, такой была официальная версия, которую Томо сочли нужным сообщить, когда она всё-таки к ним зашла. Кира, как и положено гостеприимному хозяину, возился на кухне. Ею назывался уголок, заклёпанный декоративной плиткой и отгороженный перегородкой, смахивающей на классические сёдзи – явно неуместные в модернистской минималистской обстановке квартиры. Эиичи, затолкав сумку с вещами подальше, жестом пригласил Томо сесть – так, словно он был здесь хозяином. В его руках каким-то образом материализовался некий листок, которым он помахал перед лицом Томочики.
– Это приблизительный план мероприятий, составленный моим менеджером, – пояснил Эиичи. – И немалая их часть является совместной с представителем Shining Entertainment, то есть – с тобой.
– Первый раз об этом слышу, – ответила Томо, протягивая руку за листком.
Эиичи с безразличным видом пожал плечом.
– Это и не удивительно. С твоим менеджером мы ещё не связывались, я сам получил распечатку только сегодня. Но подумал, что не лишним будет некоторые тонкости обсудить непосредственно с тобой. Ничто ведь не помешает тебе выполнить свою работу как надо?
«А как надо?» – едва не спросила Томо.
– А что мне может помешать? Не недооценивайте меня.
Эиичи одобрительно усмехнулся.
– Кира, ты слышал, какие все из «Саотоме» воинственные?
Появившийся из-за сёдзи Кира, едва заметно улыбаясь, приоткрыл было рот, чтобы сказать что-то, как вдруг резкий длинный звонок и последующий за ним нетерпеливый стук, осуществляемый, судя по звуку, как минимум ногой, заставил всех троих вздрогнуть и синхронно обратить взгляды на дверь. Спустя мгновение тишины звонок и стук повторились.
– Оживлённо у тебя, – тихо произнесла Томочика, обращаясь к Кире. – Незваные гости так и норовят придти.
Эиичи только фыркнул в ответ на насмешку, а Кира молча отправился открывать дверь.
– Кира-а-а!
Томочика была почти не удивлена.
– О, Эй-чан, и ты здесь! А? Что ещё за баба?
Томо содрогнулась от мысли, что многие девушки, обманутые маской, находили Микадо Наги очень милым. В голове не укладывается! Именно он и переступил порог квартиры. Не дожидаясь разрешения, он прошел в комнату, волоча следом за собой огромный рюкзак. Бросив его посреди гостиной, он обернулся к Кире, так и застывшему у дверей, чтобы во всеуслышание сообщить:
– Я ушёл из дома. Ничего если побуду у тебя несколько… дней? – сложив ладони перед лицом и наверняка состроив умилительную моську, запричитал Наги.
Кира ничего не ответил. Он не выглядел ни удивлённым, ни растерянным. Он вообще никаким не выглядел. Наги, конечно же, и не требовалось его одобрение, но потешно разыграть формальность было необходимо. Обычно именно так он и вёл себя перед публикой – строил детскую невинность. И пусть ему уже не тринадцать, своему амплуа он, по всей видимости, не изменил.
– Наги, кончай кривляться, что ещё за бред ты выдумал? – неожиданно строго воззрился на напарника Эиичи. Наги нахмурился, надувшись, явно недовольный тем, что Эиичи завёл разговор на неприятную тему при постороннем.
– Я, пожалуй, пойду, – поднявшись, Томо направилась к двери.
Проходя мимо Киры, она шепнула:
– Беда не приходит одна. Сочувствую тебе.
– Да. Беда, – эхом отозвался Кира. Там, где был уместен смешок или нарицательное покачивание головой в упрёк Томо, не было ничего, пустота.
– М?
– У меня столько спальных мест нет. Я сам на диване сплю.
Причина, которую Кира посчитал бедственной, оказалась на редкость не впечатляющей.
Томо вздохнула.
– Если твои бездомные друзья неприхотливы, я могу одолжить футон.
– Очень выручишь.
– Надеюсь, не пожалею.
* * *
У Томочики не было иного шанса встретиться с Харукой, кроме как случайно.
Они столкнулись в холле звукозаписывающей студии. Харука врезалась в Томо, как обычно совсем не глядя ни вперёд, ни под ноги, а куда-то сквозь пространство и время. Осознав свою оплошность и не взглянув в лицо, она низко склонила голову и стала извиняться. Несколько секунд Томо очумело смотрела на рыжую макушку, и наконец рассмеялась.
– Харука!
– Изви… А? – та медленно подняла глаза, словно не веря своим прекрасным музыкальным ушам и пару раз хлопнула ресницами. А потом расплылась в улыбке. – Томо-чан!
Девушки обнялись, и только Томо хотела спросить у Харуки, как у той дела, Нанами, словно вспомнив о чём-то крайне важном, спохватилась, перехватила сумку поудобнее и затараторила:
– Томо-чан, прости, мне бежать нужно, Хьюга-сэмпай ждёт!..
Прервав этот словоизвержательный поток, Томо сказала:
– В обед ты будешь свободна? Давай перекусим вместе.
– О, давай, конечно, – Харука широко улыбнулась и, вновь извинившись, убежала по коридору. Проводив её взглядом, Томочика, словно почувствовала прилив сил.
– Так у тебя сегодня съёмок нет, – спустя пару часов спросила Харука, когда они с Томочикой встретились в кафе.
– А-а, – в ответ Томо покачала головой и счастливо улыбнулась, крайне довольная этим обстоятельством. Съёмки в большинстве своём проходили спокойно и без эксцессов. Майя безукоризненно следовала всем советам и указаниям режиссёра, а Эиичи, что удивительно, почти совсем не привередничал и не спорил. Собственная роль давалась Томочике легко, так что и не утомляла. К тому же работать в тандеме с открытой и оптимистичной Майей было даже приятно. Но всё-таки Томо всегда была рада свободному окошку в съёмочном графике, которое, если не было занято ничем другим, девушка посвящала музыке и репетициям в студии. – И слава богу, хочу я тебе сказать.
– Работаешь над новым альбомом?
Харука вся словно сияла изнутри, и, вдохновлённая встречей с подругой, подалась вперёд, внимательно слушая и желая узнать как можно больше. Сама Томо была рада уже одной только возможности побыть с Харукой. Просто помолчать или поговорить о каких-нибудь глупостях, но все их разговоры в основном были посвящены работе. И пусть она приносила им радость, Томо с лёгким недовольством осознала, что вся их жизнь только вокруг неё и крутится.
– Ох, мне бы и хотелось, но пока Яджимы нет, вплотную альбомом я заняться не могу, – вздохнула Томочика. Чай в чашке давно остыл, а она так и не сделала ни одного глотка. – Не хотелось бы мне это признавать, но я чувствую себя беспомощной без него. Сама знаешь, у меня с написанием музыки проблемы.
Томо вымученно рассмеялась, сказав это, но поспешно замахала руками, когда на лице Харуки отразилось беспокойство.
– Ох и повезло же твоим оболтусам, что именно ты их композитор. Как вы, кстати, а то я совсем за новостями следить перестала, да и Ринго немного рассказывает.
Харука говорила о ребятах с восторгом и воодушевлением, с каждым сказанным словом вдохновляясь и распаляясь всё больше и больше. Мальчики были заняты, мальчики работали не покладая рук, были всё так же дружны и веселы. Кажется, что их тесный маленький мирок, средоточием которого была Харука, не менялся. Изменилась ли Томо после дебюта? После окончания академии?
Изменились ли ребята из «Heavens» после проигрыша?
«Да кому вообще до них есть дело?» – мысленно возмутилась Томо. Но, тем не менее, нечаянно с языка сорвалось:
– Хару, а помнишь «Heavens»? Ты на них не в обиде?
– М-м? – склонив голову, словно птичка, Харука посмотрела на Томочику с некоторым недоумением. – Почему я должна?.. А…
Словно вспомнив что-то и осознав, что имела в виду Томочика, Харука кивнула каким-то своим мыслям. Она заговорила после паузы:
– Нет, нисколько. Они все очень талантливые, необычные. Их тогдашнее выступление меня очень впечатлило, в нём чувствовалась такая… особенная энергетика.
– Угу, – неосознанно поддакнула Томочика.
– Но, знаешь… мне показалось, что их словно бы что-то сдерживало. Мне до сих пор кажется, что они могли выступить ещё лучше, но им чего-то не хватило для этого… Я буду очень рада, когда они продолжат работу.
В голосе Харуки не было ни капли сомнения. Она говорила о том, во что верила. Она признавала талант группы, которая была очевидным соперником «Starish» – прямо-таки заклятым соперником. И она с нетерпением ждала их новый сингл. Ведь хорошая работа соперника вдохновляет и мотивирует не меньше, чем собственный успех.
И раз у «Heavens» хватило ума признать талант Харуки, то, быть может, не всё с ними так безнадёжно.
– Будем ждать. Посмотрим, чем они нас ещё удивят, – Томо не сдержала улыбки, вспомнив тот памятный вечер, неделю назад, когда группа «Heavens» предстала перед Томочикой в новом свете.
О, когда у них появится больше свободного времени, Томо будет, что Харуке рассказать.
* * *
Завершалась первая неделя съёмок. Собираясь домой, Томочика не заметила, как к ней подкрался главный сценарист. Это была женщина – Мари Ивада – которую, откровенно говоря, Томо побаивалась. Вот и сейчас фанатичный блеск её глаз и вежливая улыбка заставили девушку вздрогнуть и мысленно приготовиться к худшему.
– Шибуя-сан.
– Д-да?
– Посоветовавшись с режиссёром, я решила кое-что подправить в сценарии, в частности – в вашей роли.
– Эм? Что-то не так? У вас есть ко мне замечания?
– Нет, если бы они у меня и были, я бы озвучила их прямо. Дело в том, что теперь, когда начались съёмки, я поняла, что в сюжете не хватает эмоциональной напряжённости. Дело не в актёрах. Дело в ролях. Вы не находите вашу роль скучной, Шибуя-сан?
Томочике только и нужно было, что поддерживать главную героиню, быть её жилеткой для слёз, оплотом понимания, заботы и поддержки. Но Шибуя опасалась того, что может сказать ей Мари.
– Мне она нравится. Я не считаю её скучной, отнюдь нет, – ответила Томо.
– Хм, вот как? Интересно. Но вы способны на большее, хочу вам сказать. Я не проявляю к вам симпатии, не подумайте, я лишь озвучиваю факты. Главный из которых заключается в том, что наши зрители заслуживают большего, и ради них стоит постараться, превзойти себя и свою роль, если потребуется.
– Так чего вы хотите, что мне нужно делать?
– Вы, то есть ваша героиня, конечно же, полюбите персонажа Оотори. Вам придётся пересмотреть отношение к своей роли, учитывая это обстоятельство. Вы любите и его, и свою подругу. Ей вы, разумеется, желаете счастья, и поступитесь своими чувствами ради неё. Таким образом, ваша роль приобретёт драматический оттенок. Мы не будем говорить прямо о ваших чувствах зрителю, но вы должны постараться передать их без слов. Нам, правда, придётся переснять пару уже готовых сцен, но это не беда. Всё в порядке? Вас ничто не смущает?
– Нет.
– Я пока не обсуждала этот вопрос с Оотори и Танигути, если честно, – Мари усмехнулась и кивнула в сторону съёмочной площадки, где оба упомянутых человека о чём-то с улыбками переговаривались. – Попробуем поступить так: пока об изменениях в вашей роли мы говорить другим участникам не будем, посмотрим, что из этого выйдет.
– Надеетесь, что получите более искренние эмоции в таком случае?
– Главное – убедить зрителей. Но для начала вам предстоит впечатлить собственных коллег.
Дождавшись кивка от Томо в качестве ответа, Мари, удовлетворённо улыбнувшись, направилась к Эиичи и Майе.
– Любопытные у вас методы, – произнесла Томо, провожая её взглядом. Мари обернулась, бросив напоследок:
– Конечный вариант истории напишете вы, а не я.
* * *
Рабочее название фильма – «Притворяйся». Завязка была банальной до безобразия. Обычная до крайности Она встречает удивительно Его и между ними проходит искра. Сложность в том, что Он – игрок, искренне проявляющий лишь безразличие. А Она – юна и полна светлых мечтаний напополам с авантюризмом. Торопясь как можно быстрее изменить свою жизнь, Она бросается с головой в омут приключений, что сопутствуют Ему, не думая о последствиях.
Другая Она – оплот разума, призывающая подругу одуматься и…
Всё «и» вместе с многоточием было взвалено на плечи Томочики. Какой будет её героиня – влюблённая, но ставящая на первое место дружбу и здравый смысл – было решать только ей.
«Буду ждать с нетерпением», – звучали в голове слова Мари.
Придя домой и не переодеваясь, Томо рухнула на диван вниз лицом. Она вспомнила о том, что вовсе не горела желанием сниматься в фильме, но возможность же! Возможность пришла к ней сама.
«Вот и отдувайся теперь».
Кое-как поднявшись и приведя себя в порядок, Томо включила ноутбук, поставила чайник и стала у плиты, дожидаясь, пока тот закипит. На заднем фоне эхом звучали голоса из радио и… тихонько тренькала гитара. Причём второй звук был реальнее и ближе. Таким же реальным оказался и сигаретный запах, который Томо неожиданно почувствовала.
Дверь на балкон была открыта, и девушка выглянула наружу. На соседнем балконе, прислонившись к перилам, спиной к ней сидел Наги. Он держал гитару, на время перестав играть – видимо, для того, чтобы докурить сигарету. Шагов Томо он не услышал, а та и не осознала, как заговорила:
– Бросил бы ты это дело, – сказала она, поморщившись и отгоняя от себя сигаретный дым.
Наги, чуть вздрогнув, неприязненно обернулся через плечо и окинул Томочику взглядом через прутья решётки, умудрившись унизить её каким-то особенным выражением глаз и искривившихся губ, сжимающих тлеющую сигарету.
– Не помню, чтобы интересовался твоим мнением, – раздражённо ответил он.
Томочика была поражена уже хотя бы потому, что ответ вообще последовал. То было явной готовностью продолжить разговор.
– Хочешь кофе? – спросила она, услышав свисток чайника.
Наги, бросив на неё быстрый удивлённый взгляд, усмехнулся.
– Я не пью кофе.
– Вау, я поражена: думала, раз уж строишь из себя взрослого, то и кофе наверняка предпочитаешь чаю. Подожди минутку.
Раздражённый взгляд Наги она проигнорировала.
Томо недолго возилась на кухне, и, хотя заваривала чай на двоих, не думала, что застанет Наги на том же месте, когда вернётся. Но, тем не менее, он всё ещё был там. Гитару он отнёс в комнату, но, запалив очередную сигарету, ждал.
– Ты типа смелая, – фыркнул Наги, принимая из рук Томо кружку. Пришлось перегнуться через перила, но, здорово вымахавший за последнюю пару лет, Наги уже не был мелкой язвой. Теперь он был язвой-дылдой с длинными руками, для которого не составило труда принять чашку над бездной глубиной в десять этажей.
– На здоровье, – Томочика не ответила на явно провокационную реплику Наги и спросила, чтобы сменить тему: – Ты один?
– Да.
Уже вторую неделю Наги и Эиичи жили в квартире Киры. С приблизительным графиком Эиичи, который был загружен куда больше неё, Томо была знакома и знала, что свободного времени у того едва хватает на то, чтобы ночевать дома. А вот чем занят Кира, она не знала.
– Кира в колледже, – словно прочтя её мысли, ответил Наги.
Кстати, хоть Эиичи и был очень занят, Томо не припоминала, чтобы дела его были связаны с группой. А ведь им ещё предстояло написать песню для фильма, но почему-то они совсем не работали, да и новостей от СМИ в отношении них никаких больше не было. Томочика находила это странным.
– Разве вы не должны работать над песней? – спросила она.
Наги поморщился, раздражённо фыркнул и, кажется, выругался сквозь зубы. Но Томо толком не расслышала.
– Пылающий поставил нам ультиматум, которому мы отказались следовать, поэтому мы и топчемся на месте уже год. Чтоб его!.. По-твоему «Heavens» подкосил проигрыш на том конкурсе? Ещё чего! Мы были ничуть не хуже ваших разноцветных попугаев! Но… Аргх! Какого чёрта я пытаюсь тебе что-то рассказать? Кто ты такая вообще?
– Вероятно, я человек, на футоне которого ты спишь.
– На футоне спит Эиичи.
– В самом деле? – удивилась Томо.
– Он редко здесь ночует.
– Раз ты говоришь, что у вас проблемы с Пылающим, то, наверное, ему нелегко, – неожиданно пришло Томо на ум.
– Он просто не может открыто пойти против воли отца. Он потакает ему. Но и только благодаря ему «Heavens» до сих пор не распущены.
Наги вздохнул и отхлебнул из чашки.
– Все наши семьи связаны с корпорацией, и по идеи мы были должны лишь представлять их интересы. Но Кира покинул дом сразу же, как достиг совершеннолетия, он поступил в колледж, подрабатывает ещё. А я…
– Самый младший и мало что можешь, кроме как поднимать бессмысленные маленькие бунты, – высказалась Томо. Но улыбка её не была насмешливой. Наги, хоть и воззрился на неё, пылая праведным гневом, уловив это, ограничился только тяжёлым вздохом.
– Да, но просто терпеть и ждать я не намерен.
– Ты и школу бросил?
– Я гений, знаешь ли, – высокомерно ответил Наги, впервые за вечер став похожим на тринадцатилетнего заносчивого мальчишку, коим он и был раньше.
«Никогда бы не поверила», – хотелось бы сказать Томочике, но вместо этого она, повторив вздох самого Наги, произнесла:
– Ты ведь на первом году старшей учишься, так? А я только среднюю закончила.
– Пф, – Наги фыркнул.
– Да, я достойна презрения, – горько усмехнулась Томо, не чувствуя обиды за резкость мальчишки. Она осознала сейчас, чего ей не хватило тогда: – Ведь я не сумела отстоять свои желания, посчитав, что просто не могу пойти наперекор некоторым семейным обстоятельствам.
Приняв их как должное, она стала сознательно искать более простой путь, оправдывая себя необходимостью поступать именно так. В конце концов, ей повезло. А могло и не повезти. И ведь был иной путь. Поставив на первое место себя, Томо могла бы найти подработку, заработать столько, чтобы хватило на оплату обучения в старшей школе, поступить, чтобы приобрести полноценное образование, имея которое она получила бы куда больше возможностей для дальнейшей реализации. Но тяжёлый труд оказался заменён везением. Тогда Томо, осознав это, начала вкладывать всю себя в то, что называла своим новым призванием, подкинутым ей судьбой.
– Завидую тебе: наверное, быть старшеклассником здорово.
– Ага, разбежалась. Я ведь не в обычной школе учусь.
– А, точно, всё время забываю, что вы элита. То-то ты сидишь на шее старшего товарища.
Наги ответил что-то столь же лестное в её адрес, но Томо не расслышала, вдруг осенённая мыслью: а ведь и правда забывает. Ни растерянный инопланетянин Сумераги Кира, ни сосредоточенный на работе Оотори Эиичи, ни Микадо Наги, пьющий заваренный из пакетика чай и забывающий быть невыносимой высокомерной язвой, – все они оказались при чуть более близком знакомстве обычными людьми.
– Я дома, – раздался отдалённый голос Киры.
– С возвращением, – отозвался Наги, скрывшись в комнате вместе с чашкой Томо.
Она не успела сказать Наги, чтобы они как можно скорее начали работу над новой песней. Но, вероятно, им и самим этого хотелось.
* * *
– Учти, что если из-за тебя с ней что-нибудь случится, я…
Удивлённое выражение на его лице сменилось насмешливым, уголок губ дрогнул в усмешке. Она задохнулась от злобы, возмущения. Продолжая с силой стискивать воротник его пиджака, она старалась подобрать слова, с ужасом осознавая, что потеряла всякую решимость. Ничего кроме глупого «ненавижу тебя» не осталось. Он прикоснулся к её запястьям, не решаясь отнять её руки, но и не отпуская.
Тогда она сказала:
– Не прощу тебя. Найду, во что бы то ни стало.
Она подняла лицо и, разжав пальцы, оттолкнула его.
Усмехнувшись, он смотрел ей вослед, бросив в спину:
– Я не стану прятаться.
…Услышав голос Эиичи, Томочика вздрогнула.
– Снято!
* * *
Хотя звукоизоляция в квартирах-новостройках и была отменной, сидя на балконе и даже не прислушиваясь специально, Томочика могла услышать почти каждое слово, произносимое соседями. Те к тому же и не таились. Разговор вёлся на повышенных тонах.
– Эй-тян, это отстойно, ты и вправду собираешься идти на поводу у папаши?
– Нам нужен этот сингл. Без него нас просто выбросят на улицу, лишив возможности продолжать заниматься музыкой. Он просто сколотит новую группу, для него это не проблема.
– Хочешь сказать, что у нас нет выбора, кроме как подчиниться и петь этот бред?
Эиичи и не ответил, раздался звук удара – такой, словно кто-то от души треснул кулаком по столу. Последующие слова Киры были едва слышны:
– Выбор есть, – сказал он. – И вы знаете, какой…
Вернувшись в комнату, Томочика вздохнула.
В окошке чата на планшете её ответа ждало сообщение от Майи, пестрящее разномастными смайликами.
«Я так волнуюсь перед съёмками поцелуя! Места себе не нахожу от волнения! Что мне делать, Томо-чан?!»
«Расслабься, – хотелось бы Томо сказать, – твоего партнёра подобная мелочь не волнует ни капли».
Но хоть Томочика и не могла вспомнить, когда же они с Майей успели стать подружками, отвечать так было не очень-то вежливо.
«Всё будет хорошо, – написала она после некоторых раздумий. – Я на твоём месте тоже бы волновалась, это совершенно нормально».
* * *
Томочике и хотелось бы это отрицать, но истина заключалась в том, что Эиичи был действительно привлекательным. Пусть она и привыкла к окружению, состоящему сплошь из красавцев и красавиц всех мастей, но отличие Эиичи от всех прочих заключалось в том, что он был чужаком, врагом, соперником. Он был прекрасным негодяем – и это цепляло.
Поэтому, когда он обнял Майю, поцеловал и долго не отпускал, лаская её кожу, гладя по волосам, Томочика глаз отвести не могла. Она подскочила от неожиданности, когда помощник режиссёра крикнул «снято!» и объявил об окончании съёмок на сегодня. Майя до ужаса смущённая, но сияющая, как самый счастливый в мире человек, уже бежала к Томо, явно сгорающая от нетерпения поделиться своими впечатлениями. Шибуя растерянно улыбнулась ей, неосознанно выискивая глазами Оотори. И нашла. И застыла, встретив направленный на неё взгляд.
Заметил.
«Чёрт побери», – мысленно по слогам проговорила Томо, но почему-то не торопилась отводить взгляд. Эиичи с улыбкой хмыкнул, покачав головой, отвернулся, руками изобразив жест капитуляции.
В гримёрной Майя без умолку трещала о том, какой Эиичи-сан замечательный, восхитительный, изумительный – идеальный, одним словом. Томо растерянно кивала и улыбалась в ответ, думая про себя о том, что явно немногие знают о том, что Эиичи грубый и не в меру высокомерный, а ещё неряшливый.
В конце концов, Томочика, расставшись с продолжающей лучиться восторгом Майей, предпочла просто порадоваться за подругу. Кому вообще предоставляется такая возможность – поцеловать кумира.
Томо расслабилась, думая, что по дороге домой отдохнёт и развеется после достаточно тяжёлого и насыщенного рабочего дня. Но у автомобильной стоянки её перехватил Оотори, вдруг появившийся из ниоткуда. Ниоткуда оказалось машиной.
«Он меня ждал?» – эта мысль, похожая на правду, изумила Томочику.
– Ты на такси? Давай подвезу, – сказал Эиичи. Обращение показалось Томо необычным. Она медлила с ответом, думая, что не так. Поняла, рассмотрев Эиичи получше. Суженные за стёками очков глаза, глубокая складка на лбу, натянутая кривоватая улыбка – всё это говорило об усталости. Правда никакой связи между этим обстоятельством и предложением подвезти, вместо того, чтобы, никого не дожидаясь, как можно скорее поехать домой, Томо не видела. Как не видела и причин отказываться, думая, что в процессе поездки не утомит Эиичи разговорами, если он сам ничего спрашивать не станет.
– Хорошо, спасибо.
Эиичи кивнул, открыл заднюю дверцу, пропустил вперёд Томочику и залез следом. Безмолвный водитель сразу же завёл машину, явно уже обо всём проинформированный и ко всему привычный.
Они ехали в тишине, если не считать тихого бормотания радио. Эиичи смотрел в окно, подперев голову кулаком и, кажется, дремал. Томо следила за дорогой.
Солнце медленно клонилось к западу, на улицах зажигались фонари, словно бы перенимающие его затухающий свет. Томо почувствовала, как мягкое движение машины и проносящиеся мимо огни понемногу убаюкивают её. Она сопротивлялась, пытаясь бороться с дрёмой, но всё было тщетно – её глаза закрывались. Она смирилась, подумав, что ей безразлично, куда ехать, лишь бы можно было вот так спать, опершись на чьё-то плечо.
Томо разбудил шуршащий звук раздвижных дверей. Она открыла глаза, и её ослепил яркий искусственный свет. Щурясь, она попыталась рассмотреть знакомые детали в холле дома, где она жила – это определённо был он. И она проснулась окончательно, когда поняла, что её кто-то несёт на руках. И этот кто-то – Эиичи.
– Очнулась наконец, симулянтка? Нажми на кнопку лифта, а то у меня руки заняты. Или мне тебя бросить?
Томо знала, что лицо Эиичи слишком близко и ей не хотелось на него смотреть, не желая раскрывать перед ним своё смущение. Но любопытство взяло верх. Да и кто не будет смущён, оказавшись в такой ситуации? Вот даже…
«Боже мой», – мысленно проговорила Томо, всё же набравшись смелости посмотреть на Эиичи. Девушка была вынуждена сделать вовсе не утешительный для себя вывод относительно румянца на его щеках. Было бы куда лучше, если бы прекрасный негодяй оставался прекрасным негодяем. Невозмутимым и вгоняющим в краску, но уж никак не смущающимся.
– И? – хмуро вопросил Эиичи. – Что будем делать?
– Отпусти меня, пожалуйста, – попросила Томо сиплым ото сна голосом. Эиичи выполнил просьбу, не сказав ни слова, и сам нажал на кнопку вызова лифта. – Спасибо.
– Мне было не трудно. Ты легче, чем кажешься на первый взгляд, – почувствовав её раздражённый, пылающий гневом взгляд, Эиичи поспешил добавить: – Это был комплимент.
– Мог бы разбудить, – ответила Томо, нервно следя за электронным табло, обещающим, что через ещё семь этажей лифт, наконец, приедет.
– Думаешь, я не пробовал?
– Кого угодно можно разбудить, как следует растормошив, – возразила Томочика.
– Отлично, – Эиичи фыркнул. – Хочешь, чтобы я это сказал? Я скажу: да, мне было жаль тебя будить.
Спустя несколько бесконечно долгих секунд дверцы лифта разъехались в стороны, прервав разговор, который Томочика уже боялась продолжать. Она опасалась флирта с Оотори. Но не была уверена, что ей этого не хотелось. Чего она точно не желала, так это жалеть и корить себя после.
– Когда вы начнёте работать над новой песней? – спросила она вместо всего того, что вертелось на языке.
Эиичи бросил на неё быстрый изучающий взгляд, устало вздохнул.
– Это не твоё дело, – ответил он. Жёстокие, но правдивые слова, услышав которые, Томо нисколько не обиделась. К тому же резкости в голосе Оотори не было. Вероятно, что он и сам задавался этим вопросом.
Томо понимающе кивнула больше своим собственным мыслям, чем Эиичи, не смотревшему в её сторону. Перевела взгляд на табло. Электронные цифры сменяли друг друга. Когда девятка сменилась десяткой, двери лифта раскрылись с тихим шорохом, и Томо услышала вопрос, брошенный ей в спину.
– Почему главную роль играешь не ты?
Томочика нахмурилась, невольно остановившись. Ответ был очевиден, он был прост. Почему же девушка почувствовала раздражение, услышав то… о чём не раз задумывалась сама.
– Глупый вопрос, – ответила она, пожав плечом.
Эиичи хмыкнул.
– Какое мне, собственно, дело, да?
– Хороший вопрос, – согласила Томо и обернулась, с улыбкой взглянув на Эиичи.
Ничего более не ожидая, Томо направилась к своей квартире, на ходу выискивая в сумочке ключи. Она не была готова к тому, что кто-то, быстро и неслышно приблизившись, возьмёт её за плечи и заставит обернуться. Томо не успела возмутиться, когда Эиичи прижал её к стене. Ничего не успела и обо всём забыла, когда он её поцеловал. Растерявшись, она ответила на поцелуй, а спустя мгновение с ужасом осознала, что нет испуга, нет отвращения, а есть сумасшедшее желание не останавливаться. Она закрыла глаза.
Он заметил её интерес. И он, чёрт подери, верно всё истолковал.
Но это было неправильно. Она не хотела так, не хотела быть одной из множества. Она не была одинокой, не была отчаянной. Не настолько, чтобы поддаться желанию близости с чужим человеком.
Она положила ладони на грудь Эиичи, намереваясь его оттолкнуть. И почувствовала его учащённое сердцебиение, тяжёлый взволнованный грохот. Но это не имело значения.
Вырвавшись, Томочика ударила Эиичи по щеке. Громкий звук удара её саму удивил не меньше Оотори. Ошеломлённые, тяжело дышащие, они смотрели друг на друга. Осознав, что если эта молчаливая пытка продолжится, то она потеряет всякую способность сопротивляться, Томо возобновила поиски ключей, с трудом справляясь с дрожью в руках.
Эиичи между тем поправил съехавшие на нос очки и снова с раздражающе высокомерной интонацией хмыкнул.
– Неприступная принцесса ты у нас, значит?
– Я не принцесса, – ответила Томо, бросив на него злой взгляд.
– Ну а я не принц, – сказал Эиичи напоследок и вместо того, чтобы позвонить в соседнюю дверь, вернулся к лифту.
Томо не смотрела ему вслед, только услышала, как автоматически открываются и закрываются двери.
Оказавшись дома, она обессилено села на пол, прямо у двери, и прислонилась к ней спиной.
Ей хотелось провалиться сквозь землю, и она бы каким-нибудь образом обязательно попыталась бы это сделать, как вдруг услышала стук по стеклу со стороны балкона. Она медленно перевела взгляд, мысленно готовясь к худшему, и всё равно взвыла, увидев, кто решил нанести ей визит.
– Эй, открывай! – продолжая стучать, крикнул Наги.
– Возвращайся туда, откуда пришёл, – громко ответила Томочика, не вставая. – Кто тебе вообще дал право пролезать на мой балкон?
– Аргх, мне нужно иметь такое право, чтобы это делать? Открывай, чаю попьём, – не унимался Наги.
В любой другой раз Томо от такой наглости и от подобного заявления наверняка потеряла бы дар речи, но сегодня вместо этого она со вздохом поднялась и пошла открывать балконную дверь. В конце концов, выпить чаю не было такой уж плохой идеей.
– Ты всё слышал, да? – спросила Томочика, пропуская Наги в комнату.
– Ага, хорошо, что Киры дома ещё нет.
Над смыслом невпопад брошенной Микадо фразы Томочика предпочла не задумываться. И всё равно думала, и корила себя за это.
«Дура. Всё-таки дура».
* * *
Яджима сообщил о том, что, наконец, возвращается в Японию. Он приглашал Томо встретиться, поужинать вместе. Признавался, что скучает и что ему не терпится как можно скорее вернуться к совместной работе. Томо радовалась его письму. Она снова будет петь! Одной только мысли об этом было достаточно, чтобы воспарить духом и быть готовой преодолеть любые трудности.
Харука тоже написала. Сказала, что видела программу, посвящённую фильму, на которую были приглашены актёры – исполнители главных ролей. «Все такие красивые, такие замечательные и такие дружные». Последнее заявление Томочику особенно смутило. С Майей она и правда сдружилась. Та была отличной девочкой, доброй и милой, наверняка они с Харукой нашли бы общий язык, и Томо загорелась идеей их познакомить. А произошедший с Эиичи «инцидент» никак не отразился на работе, разве что на съёмочной площадке в присутствии Томо он становился более наглым и вызывающим. Для некоторых это стало шоком, в частности Майя однажды пожаловалась Томочике, что Оотори стал более резким. Не без удовольствия Шибуя ей возразила, сказав, что он лишь перестал разыгрывать из себя чёрт знает кого. И это, к ужасу Томочики, вовсе не делало его хуже.
Главное – Наги и Эиичи наконец покинули квартиру Киры.
Томо зашла к нему вечером, чтобы забрать футон. Постучала, но никто ей не ответил. Тогда она нажала на дверную ручку. Дверь оказалась не заперта, и Томочика зашла внутрь. Квартира опустела и о её съехавших временных жителях напоминал лишь оставленный беспорядок, среди которого Томо и обнаружила Киру.
– Прости, вошла без спроса, – робко извинилась девушка.
– Ничего страшного, – тихо ответил Кира, словно совсем не был удивлён появлением в своей квартире соседки. Он сидел на диване, погрузившись в изучение каких-то листков. Рядом лежала гитара.
– Ой, я, наверное, помешала, лучше позже зайду.
– Нет, нисколько не мешаешь. Ты что-то хотела?
– Я хотела забрать футон.
Кира впервые за время её пребывания в комнате поднял на Томо лицо и с грустью на неё посмотрел.
– Хочешь его забрать? Но на нём так удобно спать.
Искренность заявления вкупе с выражением лица Киры заставила Томо улыбнуться.
– Ты мог бы купить себе собственный футон.
– Я оставлю себе этот, а тебе куплю новый, хорошо? – голос Киры оставался мягким и спокойным, но говорил он твёрдо, явно желая оставить последнее слово за собой.
– Хорошо, – Томо согласилась легко, ей было не принципиально.
Решив, что заняла работающего человека достаточно, Томочика развернулась, чтобы уйти, но у двери её догнали слова Киры:
– Останься. Это поможет. Садись, где тебе удобно.
Томочика подчинилась, села в кресло в стороне от Киры. Она наблюдала за тем, как тот перечитывает текст, что-то в нём правя и вычёркивая. Он тихо проговаривал слова про себя, подбирая ритм. Томо не знала наверняка, но почему-то была убеждена в том, что стихи написал Эиичи.
Томо не знала, сколько прошло времени, ей казалось, что Кира уже вовсе о ней забыл. Но вдруг он поднял лицо и, встретившись с ней взглядом, улыбнулся.
Он подобрал идеальную мелодию.
* * *
В такси громко играло радио. Томочика возвращалась домой в приподнятом настроении и тихо подпевала знакомым песням. Водителя это нисколько не смущало и не раздражало, он добродушно посмеивался, походу дела рассказывая что-то про дочку, которая тоже любит петь. Соловьём заливается, до того голос у неё замечательный. Посылайте её в академию Саотоме, шутливо предложила Томо. Мужчина яро открестился, говоря что-то про буйно помешанных. Томо рассмеялась.
– А теперь, дорогие мои радиослушатели, то, чего вы так долго ждали. Ребята, наделавшие шума на UtaPri Awards, надолго ушедшие в подполье, чтобы вернуться с новым хитом и взорвать все чаты. Да, вы их ждали, вы верили в их возвращение, и они оправдали ваши надежды! Это они, восставшие из пепла, точно бессмертная птица феникс. Да-да-да, «Yes call heavens!», друзья мои. Великолепные, смелые, дерзкие! Встречайте их – «Heavens»! Их новая песня стала заглавной темой самого ожидаемого фильма этого года, выходящего в прокат уже на следующей неделе – «Притворяйся». Запоминаем слова, друзья мои, и подпеваем, ведь это новый хит! «Not lonely – Not princess»! Наслаждайтесь!
Слушая такие знакомые голоса, узнавая уже известный ритм и угадывая наперёд слова, Томо не могла перестать улыбаться. Она догадывалась, что сейчас ребята собрались в квартире Киры, и слушают премьеру песни, отмечая своё возрождение. Тогда девушка открыла свой телефон и набрала сообщение, отослав его на номер радиоканала, уверенная, что набранные слова будут услышаны. Ребята хоть посмеются. И наверняка перехватят её прямо у двери в квартиру или, что ещё хуже, будут ждать внутри, вновь воспользовавшись особенностью смежных балконов.
Томочика никогда не гналась за главной ролью. Она была лучшей, будучи собой. Не принцессой, но и не одинокой.
@темы: Perfect Persons, Я - Фанат, Uta no Prince-sama, "...we still believe in love...", Фанфики
02.11.2015 в 13:05
02.11.2015 в 14:03
да и ещё Heavens сюда приплести
Вот! "Приплести" - правильное слово
02.11.2015 в 15:11