Джо Аберкромби "Первый закон"

[Ria Yue]

«Мы должны прощать наших врагов, но не прежде, чем их повесят».

...

Первый закон мира Земного Круга Аберкромби гласит: не разговаривай с духами. И на протяжении всего цикла, периодически вспоминая его название, я думала, почему оно такое. Но тут нужно помнить главное – что представляет из себя тёмное фэнтези, ярким представителем которого является эта трилогия. Зло уже победило, всевозможные законы уже нарушены. Не ведётся речь о сражении во имя справедливости, понятия добра и зла ещё более относительны, чем понятие времени. В сути – система, которая работает определённым образом на протяжении тысячелетий. И хоть ты усрись, мелкий ничтожный человечишка, ты не изменишь ничего. Максимум, на что ты можешь рассчитывать – устроиться в этой системе так, чтобы иметь возможность обеспечить что-то для самого себя и своих близких, не заглядывая далеко вперёд и не думая о том, на чём взращено твоё видимое благополучие, сколько в основе костей и крови. Да. Хотите сказать что-нибудь одно об Аберкромби, скажите, что он мизантроп.

Книги, написанные таким человеком, могут нравиться только таким же людям. При некоторых проблемах в социализации я себя к таким не отношу, дарк в любом виде не жалую, но в порядке эксперимента, да и по наводке хорошей подруги (ну, я так думала хд) почему бы и нет – взялась. И таки одолела, последнюю треть третьей книги так и вовсе проглотив на одном дыхании, испытывая определённую симпатию ко многим персонажам, переживая об их судьбе. Но, опять же – герои соответствуют описываемому миру. Если читателю придёт в голову кому-то из них симпатизировать, нужно быть морально готовым к худшему. Всех и каждого протащат по персональному аду, а в конце поставят перед выбором: живи так или умирай. То есть, выбора не будет.

Было мерзко и в процессе я нередко испытывала отвращение к написанному, признавая при этом, что всё оправдано и, в общем-то, закономерно. Правда нелицеприятна. Можно от неё отвернуться, жить, зарывшись головой в песок, но это ничего не изменит. Поэтому в финале нет победителей. Есть те, кто продолжают борьбу. И в целом это… достаточно оптимистично. В общем-то, никто не мешает читателю, как мне, верить в лучшее. Но, блин, дарк же, оставь надежды, всяк сюда входящий.

Принципиально разнится подход авторов женщин и мужчин к тому, что можно назвать развитием персонажа посредством насилия в различных формах. Хотя у меня нет большого читательского опыта, чтобы сравнивать, но разница чувствуется. Проговорю очевидную вещь: мужчины пишут по-мужски, женщины – по-женски. Если, скажем, Робин Хобб закуёт своего героя в кандалы, бросит в тюрьму, где его будут всячески мучить, он выживет, и всю оставшуюся жизнь будет вспоминать пережитые ужасы больше психологически, чем физически. Аберкромби же сделает из потерпевшего героя калеку и будет описывать все полученные им увечья с маниакальным смаком. Там, где женщины добавляют «украшающие» шрамы, мужчины рисуют их обезображивающее уродство.

Так вот, инквизитор Глокта самый отвратительный (по заверению книжного описания) персонаж представляется едва ли не самым сильным из тройки/четвёрки главных героев просто потому, что ему уже нечего терять. Он не цепляется за жизнь – она приносит ему только страдания. Но он не желает проигрывать. Этим, а ещё своим юмором и своеобразной, кхем, добротой он цепляет. И, пожалуй, из всех за время повествования претерпевает меньше всего мук, потому что всё самое страшное с ним уже давно случилось. Остаётся только по возможности избегать лестниц и зеркал. Ну а раздражающие люди найдут тебя сами. Повезло, ничего не скажешь.

Логен Девятипалый, с которого всё начинается и которым всё заканчивается, тоже показан зрелым персонажем, уже много пожившим, много повидавшим. И многих убившим. Есть у него нехороший довесок в лице Девяти Смертей и это в некотором роде проблема и спойлер. Врагов у Логена явно больше чем друзей. Его боятся, ненавидят, избегают. Но я как читатель, не зная ничего о тёмном прошлом этого персонажа, недоумевала. Как такой прекрасный персонаж может быть столь ненавистен многими? И ловишь забавный эффект от восприятия. Казалось бы, нормальный адекватный персонаж, нормально реагирующий и действующий, кладезь мудрых мыслей. Но куча народу, кто его знает, от него шугается, говорит, как он жёг деревни и убивал детей. Но при этом ты не начинаешь думать о персонаже хуже, потому что видишь его другим и воспринимаешь только то, что он делает в данный конкретный момент. И не имеют значения убийства сотен в прошлом, но над одним убийством, происходящим на страницах книги прямо на твоих глазах, хочется бессильно выть: «Ну зачем, Логен, сукин ты сын?!» Потому что, ну блин, кто же в этом виноват? И всё-таки Логен продолжает сражаться до последней страницы, проговаривая своё сакральное «всё ещё жив». Может быть, даже до сих пор жив.

Третий герой, которому пришлось пройти самый длинный путь, которого, кажется, автор ненавидел, потому что не позволял тому ни на минуту поверить в то, что он что-то из себя может представлять. Он тыкал его носом в дерьмо с исключительной неумолимостью. Стоило Джезалю дан Луфару подумать, что он может измениться, может стать лучше, находился сапог, который прижимал его голову к земле, напоминая, где его место. И ни одной мысли надежды автор не оставил ни герою, ни читателю, припечатав Джезаля клеймом ничтожного труса. За него мне, честно говоря, было особенно обидно. Особенно в финале. Только и остаётся, что уповать на собственный оптимизм и веру, что Джезаль, оставаясь марионеткой, не будут становиться хуже.

К женским персонажам автор, вероятно, ненависти не испытывает. Женщин Аберкромби (пожалуй, даже всех) можно описать одним словом: верные. Верные выбранному пути, своим убеждениям. Верные своему покровителю, семье. Верные своей любви. Они дикие, необузданные, жёсткие, но неглупые. Они обладают недостатками. Они вызывают восхищение. Такое восхищение, от которого хочется содрогнуться.

Все образы яркие, они удались. Не только главные герои, но и второстепенные. Мне очень понравился Вест, негодяй Коска, неплох был Ищейка и какое-то особое нездоровое умиление вызывал Чёрный Доу и другие.

Насчёт мира. Он продуман, как и история, местная мифология, если это слово будет уместно. Повествование разделено на главы, поделенные между тремя (и более) главными персонажами. Иногда их сюжетные ветки пересекались, были хорошие эпизоды, были затянутые. Не всегда было интересно, я возвращалась к чтению спустя время, но в целом неплохо. Первые книги это всегда проба пера. И я почувствовала, что именно в последней книге автор разогнался, хотя до сих пор много топтался на месте. И, в общем-то, только к финалу я в полной мере заинтересовалась мироустройством, потому что две книги автор выдавал матчасть маленькими кусочками и мало, на самом-то деле, по сути рассказал.

В общем-то, простым языком выражаясь, нет ничего удивительного в том, что наиболее могущественные люди – те ещё высокомерные мерзавцы. Самозваные боги, не вызывающие симпатии, для которых весь мир – площадка для игр во имя чего-то, что погребено в анналах истории, о которых только они и помнят. И только в финале понимаешь, что Ферро была чертовски права во всём.

Есть ещё несколько отдельных романов, возможно, я в них даже загляну, но маловероятно, что скоро. Плюс новости о новом проекте – Аберкромби собирается продолжить эту серию. Я заинтригована.



* * *

Меня стало меньше, когда он ушёл, и то же самое касается всех вас.

немного цитат

Если ты хочешь измениться и быть другим, новым человеком, ты должен оставаться в новых местах, делать что-то новое с новыми людьми, которые не знают, каким ты был прежде. Если ты вернулся на старую дорогу, кем ещё ты можешь быть, кроме как тем же самым прежним человеком? Надо смотреть правде в глаза.

Можно иметь врагов, которых лично не знаешь, и у Логена таких было в избытке. Можно убивать незнакомых людей, и он делал этот часто. Но нельзя по-настоящему ненавидеть человека, если прежде не любил его, и эта любовь никогда не исчезнет до конца.

Какую роль играл Ищейка, метаморфически сказать было трудно, но он добавлял в лихорадочную атмосферу возбуждения особое настроение, ковыряя ногти кинжалом.

– Не в этот раз. Этот бой последний.
– Точно? А что потом?
– Назад, на Север, – Логен пожал плечами. – Мир.
– Мир? – недоверчиво усмехнулся Ищейка. – А что это такое? Чем мы будем заниматься?
– Я думаю… ну… будем что-нибудь выращивать, например.
– Выращивать? Во имя всех чёртовых мёртвых! Что ты, или я, или кто-то из нас понимает в этом деле? Что мы умеем в жизни, кроме как убивать?
Логен неловко пожал плечами:
– Надо надеяться на лучшее. Человек способен учиться.
– Учиться? Чем больше ты убиваешь, тем лучше ты это делаешь, тем меньше ты приспособлен к чему-либо ещё. Сдаётся мне, мы прожили так долго потому, что научились убивать лучше всех.

Я учусь на своих ошибках <….> Только никак не могу научиться не совершать ошибок.