вскр

[Ria Yue]

twitter.

5.5 — День детей)

twitter.

* * *

К слову, опять про ии.
Это должно было быть миди, а то и макси — космическое фантастическое АУ, но я точно знаю, что не смогу его написать, не в приоритете. Но в момент "придумывания" идея казалась мне очень забавной

AI (aka. Artificial Intelligence)

Предложенный Тораиши план был дурацким настолько, что во мнении касательно него Куга оказался солидарен с Китахарой: «Не совместимый с реальностью бред чистой воды. Виновен!» Удивительное дело, раньше подобного не случалось. С другой стороны, другого плана у них попросту не было. В сложившихся обстоятельствах покинуть планету Куга мог, лишь притворившись кем-то другим. Ремонтный дроид числился в списке корабельного оборудования, которое никто особо не проверял, да и подделать серийный номер и сопроводительную документацию было куда проще, чем паспортный id гражданина Союза.

«Воистину, план настолько дурацкий, что может и сработать. Мы всё-таки об экипаже "Звёздной пыли" говорим», – загадочно улыбнулся Нандзё. Никто толком ничего не понял, потому что дел с ними не имел. До Тораиши доходили только какие-то разрозненные слухи, на основании которых он давал некое абстрактное заключение: «Их капитан – Хошитани – славный парень, говорят, по-хорошему придурковатый. Если на сделку он явится лично, считай, место на корабле у тебя в кармане».

Куга отдавал себе отчёт, что хватается за соломинку, но энтузиазм, с которым друзья взялись за «превращение» его в дроида, сводил на нет все сомнения. Идти ва-банк было единственно верным решением. У дурацких авантюрных планов было одно неоспоримое преимущество по сравнению с досконально продуманными: неудобства от провала хорошего плана были несравненно выше.

Да, несмотря ни на что, Куга был оптимистом.

Инструкции, которыми снабжали его вошедшие в раж (читай, издевающиеся) приятели были сплошь противоречивыми. В представлении Тораиши лучшим вариантом было прикинуться вежливым и до абсурда учтивым дурачком, что шагу не мог ступить без чётких указаний, в то время как Китахара и Нандзё склонялись к варианту, что холодная отстранённость в исполнении искусственного интеллекта будет смотреться убедительнее. Хотя диапазон поведенческих профилей, представляемый корпорациями-производителями, был широк настолько, чтобы отвечать вкусам даже самого взыскательного покупателя, так что нужды сильно задумываться о том, как вести себя, не было («Сколь дивно извращён наш прекрасный новый мир», – любил приговаривать Нандзё с плотоядной своей улыбкой; на его спонтанные откровения никто уже и внимания не обращал). В конце концов, они сошлись во мнении, что убедительнее всего Куга будет выглядеть в роли дроида, если станет вести себя как обычно («Эй!» – «Серьёзно, Шу, таких пустых глаз ни у одного дроида нет»). Поэтому его маскировка заключалась лишь в усиленном пластичным сплавом комбинезоне и линзами, код на которых должен был убедить потенциальных покупателей, что он всамделишный ремонтный дроид последней гуманоидной модели со встроенным интерфейсом. А дешёвый, потому что бывший в использовании («Не по предусмотренному функционалу», – ехидничал Китахара, чёрт знает что имея в виду).

Куга испытал бы облегчение, если бы у них ничего не получилось. Но Нандзе оказался прав. В действительности всё сложилось наиблагоприятнейшим образом, так что Куга, следуя за легкомысленным «новым хозяином», стал беспокоиться уже о другом: как бы не попасть в переплёт из-за чужой бестолковости.

Личности абсолютно всех членов экипажа корабля «Звёздная пыль» вызывали у Куги вопросы разной степени странности. Куга не без иронии отметил, что среди них он был самым нормальным.

Заместитель капитана и навигатор – Цукигами был помешан на порядке (длительность которого на корабле определялась наносекундами) и соблюдении режима (не соблюдаемого никогда), имел при этом особенно пагубное пристрастие к сладкому, не иначе как таким образом поддерживая ни к чёрту расшатанную нервную систему.

Второй пилот и специалист по снабжению – Тенгендзи воображал себя каким-то принцем, постоянно ворчал из-за того, что другие не воспринимали его всерьёз, и был привязан к своему частично кибернетезированному коту с ужасающей страстью, что в совокупности, по мнению Куги, наделяло его всеми симптомами психически нездорового человека.

Корабельный врач, повар (и штатная мама) – Наюки в целом производил впечатление милейшего человека, но лишь до тех пор, пока кто-то не посягал на нарушение установленного им порядка на своей вотчине.

Капитан и по совместительству первый пилот – Хошитани постоянно витал в облаках и ежедневно (буквально, ежеминутно) терпел упрёки и тычки остальных с обескураживающим по степени своей легкомысленности «аха-ха».

Куга думал, что свой первый перелёт попросту не переживёт, ожидая, что в любой момент времени название их корабля себя оправдает в самой буквальной форме.

Но его представления о членах экипажа претерпевали всё большие изменения по мере увеличения длительности пребывания на борту. Так он узнал, что Цукигами вовсе не был неврастеником, а его повышенная тревожность объяснялась тем, что его старший брат был гениальным пилотом-лихачом, участвующих в межгалактических гонках. Цукигами был внимательным, предусмотрительным и всегда имел запасной план для любой авантюры Хошитани.

Тенгендзи же и в самом деле оказался принцем – наследником древней театральной школы (сбежавшим в лётное училище, но это не точно). Благодаря его авторитету и связям, у экипажа всегда была работа и наполненное припасами на все случаи жизни хранилище. Он нередко пренебрегал сном, бродя по кораблю и диагностируя систему, предвосхищая возможные неполадки. И, как и его кот, он был нежным и ласковым, когда никто, как он думал, не видел. Но видели все.

Наюки целью своей жизни назначил обеспечение комфорта для дорогих ему людей. Он собирал их вокруг обеденного стола как минимум четыре раза в день, заставлял принимать витамины и строгим тоном отправлял спать при малейшем намёке на усталость. Он без конца штудировал всевозможные медицинские мануалы, а потом пересказывал остальным. Эмоциональность и живое воображение делали его смешным рассказчиком, слушать которого было одно удовольствие, даже когда речь шла о настоящих ужасах.

Хошитани же казался каким-то дружелюбным инопланетянином, свалившимся со звезды. Неугомонный, неутомимый, с неуёмной жаждой жизни, всегда открытый новому. Он весь был наполнен добротой, силой света и иногда, Куга готов был в этом поклясться, буквально сиял. Особенно в тот раз, когда сказал ему: «Я люблю их, знаешь? Они для меня самая настоящая семья».

Они были на мостике одни, в глазах Хошитани горели звёзды. И тогда Куге захотелось стать одним из них, обрести эту особенную связь, которую они делили друг с другом.

Поэтому, когда они достигли станции, на которой Куга ещё две недели назад планировал сбежать, он встал перед ними, всеми четырьмя, собравшимися у трапа, и сказал:

– Я должен вам кое в чём признаться.

Цукигами, Тенгендзи и Наюки переглянулись, обменявшись странными улыбками, которые сложились в одну – Хошитани рассмеялся, так громко и весело, что Куга сразу всё понял: они знали.

Связь уже была установлена.

* * *

Благодаря Мияви у меня теперь есть нужный трек