Марта Уэллс "Стратегия отхода"

[Ria Yue]

.

Кто бы мог подумать, что перед бездушной машиной для убийств возникнет столько моральных дилемм.
Да, это был сарказм.

пара слов

«Дневники Киллербота» выходят в сериальном темпе: в прошлом году на русском вышло два рассказа под одной обложкой, в этом – ещё два. Имеется продолжение, и я буду с нетерпением ждать, потому что всё прочитанное мне нравится. Это боевая кибер-фантастика, без психологических или философских изысканий, но обаятельная, благодаря лёгкому стилю написания, изложенному от первого лица. Такие вещи тоже нужны) Сейчас я вернулась к Сапковскому (с намерением дочитать цикл о Рейневане до конца года), и на его фоне «Дневники» такое лёгкое развлекательное чтиво. Но не без остросюжетных моментов, не без драматических тоже. В общем, мне всего хватает, мне классно)

цитаты

«Все отлично. Называй меня просто Рин».
Это раздражало чуть меньше, чем «консультант Рин», хотя, когда меня называли консультантом Тапан, Рами и Маро, это почему-то совсем не раздражало, однако… Ну не знаю, сейчас меня раздражало все на свете, даже не знаю почему.
«О'кей, Рин! – сказал Мики. – Мы же друзья, а друзья называют друг друга по имени».
А может, и знаю почему.


– Удачи, – сказала она.
Ага, пошла ты в задницу. И я двинулся дальше.


Знаю, знаю, мысль «это все из-за меня» звучит очень по-человечески.


«Мики, уходи отсюда! – сказал я. – Спрячься в грузовом отсеке!»
«Нет, Рин. Я тебе помогу!»
Абене заорала на Мики по сети, чтобы шел к ним, а если он откажется, она велит Кадеру открыть люк…
«Моя приоритетная задача – защищать друзей», – ответил Мики.
«Приоритетная задача изменилась, – ответила Абене. – Главная задача – защитить себя».
«Изменение приоритетов отвергнуто», – отозвался Мики.


– …автостраж. Думаешь, он и правда на борту?
– По данным разведки – да. Я…
– А кто им управляет?
– Никто, кретин, поэтому его и называют беглым.
О да, это точно про меня.


Следуя указаниям, я подошел к пустой кабинке, закрытой со всех сторон. Я отдал двери команду закрыться и испытал такое облегчение, что мой уровень производительности поднялся аж на полпроцента. Кабинка просканировала мою валютную карточку и предложила меню.
Я выбрал раздел «Практичная и простая одежда для путешествий». Затем просмотрел длинные рубашки, широкие штаны, а также длинные кардиганы и куртки до колен. Меня привлекала мысль надеть все разом и таким образом создать буфер между собой и окружающим миром, но я не привык носить столько вещей и боялся себя выдать. Мне и так понадобилось немало времени, чтобы разобраться, куда девать руки, когда я хожу и стою, а дополнительная одежда создаст и поле для потенциальных ошибок, привлекающих внимание.


Я уже начал думать, что это мерзкое выражение лица Гуратина – какой-то врожденный порок, который он не способен контролировать.
– Чем больше охраны, тем лучше.
Он поднял брови.
– Ты что, всех убьешь?
Нет, все-таки эта мерзкая рожа— свидетельство того, какой он козел.


В ожидании представителя «СерКриз» Гуратин вышел в вестибюль и уселся на нижнем уровне, у всех на виду. Он держался так скованно, что напоминал автостража больше, чем я сам.


«Я тебе не враг, просто осторожничаю», – добавил после паузы Гуратин.
«Мне все равно, что ты думаешь», – сказал я и тут же пожалел, что не говорю с секундной задержкой, чтобы можно было стереть ответ. Потому что прозвучало так, будто мне не все равно. А мне, конечно же, все равно.


– Все нормально? – спросил я.
А если ее пытали? Мой модуль первой помощи работал только в связке с медсистемой. И должен отметить, что поставляемые компанией образовательные модули были никудышными.
Она кивнула.
– Все нормально. Я просто… очень рада тебя видеть.
<...>
– Ну, можешь обнять меня, если хочешь.
Она засмеялась, на лице отразились сложные эмоции, и она меня обняла. Я поднял температуру груди и сказал себе, что это неотложная помощь.


И в конце концов, я находился в медсистеме, которая немедленно диагностировала бы у меня термальную стадию болезни под названием автостраж.
– Не хочу быть ручным роботом.
– Вряд ли кто-нибудь этого хочет, – сказал Гуратин.
Не люблю Гуратина.
– Ты мне не нравишься.
– Я знаю, – ответил он, как будто это смешно.
– Это не смешно.