ухожу в новогодний отпуск

[Ria Yue]

Рандомные картинки в качестве аргументов, объясняющих всё —

Куга, ты?

а это Тенгендзи хд

И чего, спрашивается, я загонялась с обоснуем, игнорировала ТенЦуки и болела за КугаТен, когда всё куда как проще —

...

Я, блин, сердцем чувствовала!

Последний мой текст по ним (и вообще) в году, давно следовало его выложить —

В третий раз — спортивный фестиваль

До распахнутого окна доносились звуки музыки – преимущественно трубы и барабанов – неясный гомон голосов, вторящий ей. День выдался ясным и солнечным, погода благоволила спортивному фестивалю, начало которого неумолимо приближалось, судя по громкости возбуждённых выкриков со стадиона. Можно было буквально уловить дух неудержимой юности в воздухе.
– Тебе не дует? – спросил Тенгендзи. – Может закрыть?
– Оставь, – вяло отозвался Цукигами. – Лучше закрой дверь с той стороны.
– Ха! Не дождёшься. Я обещал Хошитани и Наюки присмотреть за тобой, чтобы ты не скучал. Будь благодарен.
– Ты слишком близко к сердцу принимаешь любое упоминание слова «скука». Кроме этого, ты разве не обещал Куге болеть за него?
У Тенгендзи на лице была написана явная готовность возражать против всех прямых и завуалированных попыток Цукигами выпроводить его вон. Громко цокнув языком, он уселся на стул, выдвинув его в проход между кроватью и подоконником, в очередной раз демонстрируя своё не всегда уместное упрямство. По мнению Цукигами, в данной конкретной ситуации оно точно было неуместно. Ему и без присутствия рядом закадычного друга тошно было.
– Ничего такого я ему не обещал, – буркнул Тенгендзи. Присущая зловредность требовала от Цукигами развить тему посредством провокационных вопросов, но Тенгендзи всем своим видом демонстрировал, что его реплика это законченная мысль, не требующая пояснений. Но в текущих обстоятельствах едва ли Цукигами мог позволить себе оставить за Тенгендзи последнее слово.
– Мне жаль, что тебе пришлось выбирать между мной и остальными, – сказал он, глядя в потолок. Посмотри он на раздосадованного Тенгендзи, рассмеялся бы, чего делать было нельзя: в боку невыносимо крутило и кололо. Больно было даже сидеть, говорить – тоже, а уж смех его явно бы убил. Возможно, страдай он в одиночестве, незавидность собственного положения погрузила бы его в пучины отчаянья – он вновь, уже в третий раз подряд, пропускает спортивный фестиваль. Не то чтобы он жаждал принять в нём участие, но снова оказаться на больничной койке в день его проведения точно не было в списке его тайных желаний. В этом году они ведь даже решили, что студенческий совет тоже выдвинет на фестиваль команду, что было многообещающей инициативой, призванной повысить интерес к соревнованиям. Цукигами с удовольствием бы понаблюдал за одноклассниками – Хошитани, Кугой, Инумине, Китахарой и другими, убеждённый, что обойти их командам других классов будет как минимум проблематично и поэтому интересно. К тому же, комментаторами были выбраны Наюки и Угава – мероприятие обещало быть весёлым, и было жаль его пропустить. Поэтому ему одновременно было приятно, что Тенгендзи решил остаться с ним, но вместе с тем хотелось спровадить его, чтобы хотя бы он увидел всё своими глазами.
– Не устану повторять, Кайто-чан, тебе следовало бы научиться быть искренним, – отозвался Тенгендзи возмутительно нравоучительным тоном. Он сидел, уставившись в планшет, и точно пропустил мимо ушей столь старательно выверенную насмешку Цукигами. В следующую секунду он вдруг поднялся, не отрывая взгляда от экрана, со словами: – Тораиши прислал ссылку на трансляцию. Двигайся.
Точно то было инстинктом, первым делом возникло желание возразить, но Тенгендзи уже уселся на край кровати и снимал с себя туфли. Стараясь не издавать никаких звуков, кроме молчаливого осуждения, Цукигами подвинулся, немного, приподнявшись на подушке. Оглянувшись на него и оценив обстановку, Тенгендзи всем телом потянулся через него к соседней кровати, стянув с неё другую подушку. Цукигами и возмутиться не успел, как Тенгендзи подложил подушку ему под лопатки и сам облокотился о неё. Вышло так, что Цукигами опирался на подушки и плечо Тенгендзи, в то время как тот держал на коленях перед собой планшет.
– С каких пор подобное успело стать для тебя привычным?
– С тех самых, как мы познакомились.
– Хм…
«Не совсем так, но всё равно близко к истине», – подумал Цукигами, но ничего об этом не сказал, отвлёкшись на видео.
Для обеспечения трансляции к проведению спортивного фестиваля привлекли журналистский и радио клубы. Красочно украшенный стадион был уставлен камерами и осветительным оборудованием, операторы и корреспонденты были готовы и во всеоружии ещё со вчерашнего вечера. Страшно переживающий Наюки с самого утра заправился целым термосом семейного чая и теперь противоестественно бодро вёл трансляцию, словно его Хошитани покусал, а на постели с отравлением валялся Цукигами. Ранее осознанная ирония ситуации позабавила Цукигами вновь, когда гомон видео заполнил кабинет. Словно в ответ на его не озвученные мысли, Тенгендзи усмехнулся.
– Похоже, что Наюки становится тем смелее, чем больше времени проводит в стрессе.
Изображение с ведущими сместилось в нижний правый угол экрана, оператор на стадионе навёл камеру на шеренги участников. Первым в команде студенческого совета, отмеченной белыми лентами, стоял широко улыбающийся Хошитани, сразу позади него – Инумине, из-за чего остальные с выбранного ракурса были почти не видны, что выглядело забавно. Впрочем, Цукигами было легко представить их всех – и стремящегося выглянуть из-за спин одноклассников и попасть в кадр Тораиши, и ворчащего на него Китахару, и неподвижно застывшего в трансе Кугу.
Кстати, об этом.
Покосившись на Тенгендзи, Цукигами удостоверился в том, что ему просто показалось. Испытываемое ощущение, тем не менее, не исчезло: будто бы с ним рядом был Куга. Они прожили два года в одной комнате, за которые Цукигами привык к присутствию Куги, к его манерам, повадкам, запаху. Тенгендзи ничем не напоминал его, всё в нём было другое. Но отчего-то, опираясь на его плечо и невольно – буквально на автомате – подстроившись под ритм его дыхания, Цукигами пришла в голову эта мысль: они – Тенгендзи и Куга – похожи. Не то чтобы стоило придавать этому значение – похожи они были, как одинаково мягкие спинки двух стульев разных моделей. И всё равно мысль не уходила. Дело было не в этом. Если и было Цукигами комфортно в компании Куги или Тенгендзи, это был комфорт разный. С Кугой было комфортно молчать или смотреть видео вот так же, как сейчас. С Тенгендзи было комфортно болтать, молчать, в принципе тоже, и, наверное, смотреть видео. Но так было не всегда.
«Он изменился, – понял Цукигами. – Тенгендзи просто изменился».
Почему изменения, которыми он подвёргся, сделали его похожим на Кугу, сделали ощущение их присутствия схожими, Цукигами не знал. Наверняка они все, так или иначе, за время тесного общения переняли те или иные черты друг друга – Хошитани, Наюки, Цукигами тоже, – только и всего.
И всё равно, казалось, что этого недостаточно, должно было быть что-то ещё. Но мысль не складывалась, ускользала, Цукигами отвлёкся, когда объявили начало первого конкурса. Стало не до того, что было трудно сформулировать. Куда важнее стало сохранять спокойствие и не позволять комментариям Тенгендзи, которыми он сопровождал спортивные изыскания ребят, рассмешить себя и тем самым усугубить и без того убитое состояние.
Правда, спустя час, пролетевший в мгновение ока, Цукигами осознал, что просмотр трансляции отвлёк его от боли, он перестал её чувствовать, и она перестала его заботить. Наконец, подействовало лекарство, Цукигами нашёл в себе силы приподняться, чтобы устроиться на подушках (и плече Тенгендзи) удобнее, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Можно было бы рискнуть и предпринять попытку подняться, но в гнезде из подушек и одеяла было так тепло и приятно, что покидать его по своей воле казалось несусветной глупостью.
– Хорошо устроились, я смотрю.
Прозвучавший голос заставил Цукигами вздрогнуть, что в немалой степени было безотчётной реакцией и на импульс Тенгендзи, дёрнувшегося в сторону окна, в котором вдруг возник Куга. Медицинский кабинет был на первом этаже и, вероятно, Тенгендзи потребовалось несколько мгновений, чтобы об этом вспомнить и перестать смотреть на Кугу с ужасом. Тот опирался на подоконник со стороны сада и при желании мог легко через него перепрыгнуть. С лица его читалась слабозаметная улыбка, глаза ярко блестели, кожа казалась ещё светлее из-за белой ленты на лбу.
– Куга! Ты чего здесь?
– Как чего? Проведать Цукигами пришёл. Живой?
– В какой-то степени, – отозвался Цукигами, вяло махнув рукой. – Можешь забрать Тенгендзи, а то он склонен переоценивать свою значимость для моего выздоровления.
– Эй.
– Просто представь, что он большой кот, приложи к больному месту.
– Эй!
Тенгендзи не выносил, когда его игнорировали, и Цукигами с Кугой сделали это своей шуткой ещё два года назад. Обменялись улыбками, после чего Цукигами сказал:
– На самом деле, мне правда полегчало, так что ты можешь идти, Тенгендзи. Я не буду скучать или страдать, обещаю.
– Пойдём вместе!
Цукигами застыл, глядя в обращённое к нему лицо Тенгендзи, пытаясь придумать убедительный аргумент против, но ничего-то достойного в голову не приходило.
– А, – сказал Куга и Цукигами с Тенгендзи синхронно повернули к нему головы. – Хошитани сказал «Будет жаль, если на фотографиях со спортивного фестиваля совсем не будет Цукигами и Тенгендзи», что-то вроде.
Цукигами вздохнул, прикрыв глаза, лишь бы не видеть торжествующую улыбку Тенгендзи, буквально говорящую: «Ты ведь не сможешь просто это проигнорировать». Да, Цукигами не сможет. Он уже знал, что у него нет другого выбора, кроме как взять себя в руки, скинуть с ног одеяло и встать, чтобы соответствовать ожиданиям Хошитани об идеальном спортивном фестивале.
«Дайте мне минутку», – мысленно сказал он.
– Ты ведь и пришёл, чтобы это сказать! – разразился тирадой Тенгендзи, поднявшись с постели первым. Без него левая часть тела Цукигами сразу же замёрзла. – Так и сказал бы!
– Честно говоря, отвлёкся, увидел кое-что милое.
– Что?
– Потом покажу.
– Не нравится мне твоя улыбочка.
– «Тебе никогда ничего не нравится» мог бы я сказать, но знаю, что это не так.
– Шёл бы уже, а, умник, Китахара по тебе, небось, соскучиться успел.
– Он, кстати, приготовил онигири для всех, на обед, опять. А-а…
Цукигами поднял на них взгляд в тот момент, когда Тенгендзи рассмеялся. Куга тоже несчастным не выглядел. Его улыбка была тихой, а взгляд направлен на Тенгендзи. Их разделял подоконник, на котором они оба держали руки, соприкасаясь кончиками пальцев. Цукигами счёл нужным отвернуться, не смутившись, но найдя в увиденном подтверждение ранее возникавшим в его голове мыслям.
Ещё ему подумалось, что его собственное сходство с Кугой могло проявляться в выражении лица – в том, каким оно становилось рядом с друзьями.
Это точно было равным для их всех, и Цукигами в том убедился, когда позже спросил у Куги, на что милое тот отвлёкся, и в ответ получил пересланную по месседжеру фотографию: они с Тенгендзи, плечом к плечу на больничной койке, одинаково смеются, склонившись над планшетом. Не то чтобы лучшая иллюстрация прошедшего в тот день спортивного фестиваля, но в чём-то безусловно знаковая.
Цукигами, конечно, её сохранил.

Comments

[rinity]

Гороскоп и пояснения за них - это всегда весело   

И чего, спрашивается, я загонялась с обоснуем, - ты об этом знала, просто не догадывалась   

Какие милые посиделки получились у Цукигами с Тенгендзи) Концовка такая милая :3

комментаторами были выбраны Наюки и Угава - представляю, насколько оживленно они бы вели трансляцию, пойди на фестивале что-то не по плану   

[Ria Yue]

rinity,

ты об этом знала, просто не догадывалась   

Хех) (к сожалению) мне ничто не мешает думать, что если бы у Starmyu было продолжение, там КугаТен-отношения были бы ещё выразительнее показаны хд
Как СоМако

Как всегда, спасибо, что заглянула/почитала

[rinity]

Ria Yue, Как СоМако - тут да, никто не ожидал, что целый самосвал с счастьем для нас перевернётся   

Как всегда, спасибо, что заглянула/почитала - бро  

[Ria Yue]

rinity,