Новогодние гирлядны

[Ria Yue]

Настроеньческое - зимнее

За окном кружился в беспорядочном танце снег. Когда Лили, прищурившись от удовольствия, наблюдала за движением снежинок, они казались ей мягкими и тёплыми, словно перья маленьких ангелочков, и они не падали вниз, а летели вверх, всё выше и выше, унося и её за собой. Хотелось распахнуть окно и выпрыгнуть навстречу этому потоку. Но нельзя. Будет очень странно тому человеку на Земле, на которого она случайно свалится. Проблем потом не оберёшься, даже если и представишься Небесной феей. Хотя сегодня, в канун Нового года, люди на земле наверняка не отказались бы от встречи с чудом. Но даже будучи вдалеке от Земли, в месте, где падающий снег лишь запланированная необходимость, Лили очень хотелось если и не исполнить чьё-то желание, то хотя бы помочь тому сердцу, которому так важна его мечта. Поэтому она, в последний раз взглянув в окно, сжала свою ладошку в кулачок и принялась по - новой за прерванное на минуту занятие. Больничная палата всё ещё была далека от той идеальной чистоты, которой стремилась достичь Лили.

Когда дверь резко распахнулась Лили от неожиданности прямо подпрыгнула на месте, и в ту же секунду улыбнулась, увидев вошедшего.

- О, Лили, так и знал, что ты здесь! – воскликнул Михаэль. В руках Архангел огня нёс большую картонную коробку. Его верный страж и помощник Камаэль, закрыв за собой дверь, положил на стол, где стояла ваза с белыми цветами, принесёнными Лили, похожую коробку, только ещё большую.

- Ой, Михаэль-сама, а Барбиэль-сама строго – настрого запретила мне впускать в палату кого бы то ни было, - заторопилась говорить Лили. Прогонять Михаэля ей совсем не хотелось, и было в этом что-то горькое, болезненно отзывающее в сердце и колющее в глазах.

- Даже меня? – Михаэль не удивился, отнюдь. Свою коробку он положил поверх коробки Камаэля и обернулся к Лили, как обычно, глядя ей в самые глаза.

- В особенности Вас, - чуть сдавленным тоном произнесла она, но глаз не опустила.

- Понятно, - только и ответил Михаэль. – Как давно Барбиэль повела Рафаэля на процедуры?

- Пол - часа назад.

- Ну, тогда нам придётся поторопиться и сделать всё, что мы задумали до их возвращения. Ты ведь нас прикроешь если что? – Михаэль улыбнулся.

- А что вы задумали? – спросила Лили. Она подбежала к столу и, выглядывая из-за плеча Камаэля, пыталась высмотреть, что там такое интересное делает Михаэль с принесёнными коробками. От страха или неуверенности не осталось и следа – её любопытству проигрывали все иные чувства вчистую.

- Ммм, - загадочно протянул Михаэль. – Всего лишь маленькое чудо… - с этими словами он обернулся. - Та-дам!

Лили не сразу поняла, что за провода с нанизанными на них шариками Михаэль держал в руках, поэтому того восторга, что горел в глазах Михаэля она разделить к своему глубочайшему сожалению не могла. И поэтому, пока Михаэль был занят дальнейшим разматыванием загадочных проводов по всей палате, она потянула громилу Камаэля за рукав и шепнула ему на ухо, когда тот опустился рядом с ней на корточки:

- А что это? – заговорщицким шёпотом спросила она.

- Новогодние гирлянды, - насколько возможно тихо ответил Камаэль.

- Правда!? – воскликнула Лили. – А разве у нас такие есть?

- Нет, поэтому нам ненадолго пришлось спуститься в Асию, чтобы их найти, - ответил Михаэль. Разумеется, он всё слышал. – Тебе не кажется это забавным? За чудом мы отправились на Землю.

Камаэль принялся распутывать гирлянду из другой коробки, аккуратно разлаживая её на полу.

- А что такого необычного в них? – спросила Лили. Она внимательно наблюдала за тем, как Михаэль сосредоточенно перебирал каждый сантиметр провода, ползая над ним на коленях. Конечно, Лили и думать забыла про уборку.

- Ничего такого особенного, кроме некоторых воспоминаний, - ответил Михаэль. – Просто однажды мы с Рафаэлем сбежали без разрешения с Небес на Землю. Это было давно и я не помню, чья именно это была идея, моя или его. Но весь день мы прошлялись по какому-то городу. Вокруг нас были люди, весёлые, улыбающиеся, счастливые, а зимний город – ярким и сверкающим. Мы только потом узнали, что люди в этот день праздновали Рождество. Сейчас я уже и не скажу, что именно нас так впечатлило, но на следующий день, уже получив выговор, мы пообещали друг другу, что однажды обязательно отпразднуем Новый год на земле… Мы думали и ёлку принести, но… как-то не сложилось, - Михаэль отвернулся, а Камаэль позволил себе короткую усмешку – что это значило, Лили могла лишь догадываться.

Она ничего не ответила, ничего не сделала. Она и не знала, что можно было сказать.

- Барбиэль-сама разозлится.

- Безусловно, но мне хочется верить, что она всё же повременит срывать всё это в ту же секунду, как только сюда войдёт, - усмехнулся Михаэль. С тоской и иронией, горькой и неискренней.

Лили лишь поджала губы. Она всё видела. Как и Камаэль она была немым наблюдателем тех перемен, что происходили прямо у неё на глазах с Михаэлем и Барбиэль. Последний год они прожили так, словно времени и не было. Для них, живущих в ожидании, его не существовало. Не было дней, часов, минут, секунд. Были лишь мгновения и вечность равные друг другу. Словно надежда время растворилось в воздухе, рассыпалось прахом и осыпалось на их сердца – это случилось год назад, когда спустя десять лет криогенного сна Рафаэль, наконец, открыл глаза. Его тело полностью восстановилось, не осталось и следа ни от единого шрама. Но его разум и память не вернулись к нему. Взгляд был пуст, обращён в пустоту. Словно потеряв сердце, Рафаэль лишь существовал. Не известно было так же, остались ли у него способности Архангела воздуха. Возможность каких-либо осложнений, связанных с процессом его совершенного восстановления, не была предусмотрена. Это был лишь десятилетний сон с полным отключением сознания, невозможно было нарушение этого процесса. Здесь на Верхних Небесах просто невозможно потерять рассудок. Так говорили. Это закон. Рай не может существовать без законов. И Лили своими собственными глазами видела, как с каждым днём лицо Барбиэль становилось всё более бледным, болезненным. Поблек блеск её глаз, выцвели волосы, сошёл румянец с лица. Взяв вину за произошедшее на себя, она с самого начала всё взвалила только на свои плечи. Но десять лет она жила в ожидании чуда, десять лет она верила и надеялась. И она сломалась за одно лишь мгновение, продлившееся вечность, когда Рафаэль посмотрел на неё и не увидел её, приоткрыл рот и не произнёс её имени, протянул к ней руку и остановил движение, лишь только взволновав воздух. Лили видела, как что-то дрогнуло и оборвалось, без звука, без шума, словно этого и не было никогда.

Лили видела, как день за днём меняется Михаэль. Он превратился из мальчишки в мужчину за один лишь год. Он вырос. Короткие огненно-красные вихры заменились длинным жёстким хвостом, в глазах померк сумасшедший огонёк, в один из дней исчезла и вульгарная татуировка с лица. Он изменился. Но по его виду нельзя было сказать о его боли и скорби. Его поступки всё так же были порывисты и неуправляемы, движения - резки и неуловимы, слова – искренни и жёстки. И лишь улыбаться он стал чаще. И улыбка его была не тем звериным оскалом, с которым прежде он бросался в бой. Его улыбка была кроткой, нежной, слишком спокойной. Улыбка, делящаяся не своей радостью, а, скорее, болью. По крайней мере, Лили казалось именно так. Не мог счастливый человек улыбаться так. Не мог улыбающийся так человек быть счастливым. И всё равно, что и не человек он вовсе, а Ангел. И не просто Ангел, а Верховный Главнокомандующий Небесным воинством Архангел огня Михаэль. Не мог. Но старался. Он каждый день навещал Рафаэля, пока Барбиэль не запретила ему этого. И на то не было особой причины.

Лили видела, как сходят с ума, при этом сохраняя разум. Но она не видела, чтобы Барбиэль плакала или смеялась, часами сидя перед постелью Рафаэля, держа его за руку. Она не видела, чтобы Михаэль злился, кричал на Барбиэль или своих подчинённых. Они двое, понимая друг друга без слов, словно бы ненавидели друг друга за это. Поэтому Барбиэль запрещала Михаэлю приходить. Поэтому Михаэль избегал её, всё же приходя. И поэтому Лили понимала и не могла понять одновременно.

- М... Михаэль-сама, - позвала Лили и тут же запнулась, едва открылась дверь.

Барбиэль вошла в палату, толкая перед собой инвалидное кресло, в котором безвольно покоился Рафаэль. Михаэль никак не отреагировал на её появление. Лили видела лишь, как его пальцы на долю секунды застыли над гирляндами. Он не взглянул даже в сторону вошедших и продолжил перебирать провода, стоя на коленях посреди палаты. За его спиной раздался голос Барбиэль, отдающей указания дежурным: «Нет, помощь не нужна. Можете идти», - сказала она. Лили всегда было горько слышать этот ровный спокойный голос.

- Барбиэль-сама, простите, я... - начала была она, но женщина взмахнула нетерпеливо рукой, закрывая за собой дверь.

- Я вижу, Лили, не пытайся объяснить. Не так просто убедить великого Архангела огня главнейшего самодура на Небесах поступать так, как следовало бы, - сказала Барбиэль. И в её голосе прозвучала словно бы даже добрая ирония, с которой она и раньше постоянно приветствовала столь неожиданно появляющегося Михаэля. - Камаэль, помоги мне, пожалуйста.

Михаэль улыбнулся уголками губ, но занятия своего не прервал и пока Барбиэль и Камаэль укладывали Рафаэля на постель. Он всегда хотел спросить о состоянии Рафаэля, но не мог. Он оставался в неведенье насчёт того, есть ли какие-либо осложнения или же наоборот, улучшения. Он мог лишь делать какие-либо выводы в те редкие секунды, когда встречался взглядом с Барбиэль. Изменений не было.

Об этом знала и Лили. Рафаэль был красивой безвольной куклой. Он не говорил, не ел, не делал ничего. Когда он открывал глаза, они смотрели в пустоту, не видя ничего. Часто она думала, что такова форма смерти на Небесах. Небеса чисты и безгрешны. Здесь нет боли, страданий, и поэтому здесь не может быть смерти в том виде, в котором она есть на Земле. Умирают в мучениях лишь люди. Ангелы же просто погружаются в долгий - долгий, стремящийся к бесконечности, сон. Может ли быть, что Рафаэль вот так... заснул. И не нужно ждать его пробуждения. Но разве мог Рафаэль так легко умереть, оставив тех, кому он дорог? Нет, Рафаэль никогда бы не поступил так! Значит, надежда есть, она обязательно есть. Нужно лишь подождать. Ещё совсем чуть-чуть, немножко и всё обязательно будет хорошо.

Как же Лили хотелось сказать об этом вслух. Но как она может сказать это тем, для кого мгновение ожидания это вечность. Не может она произнести такие легкомысленные вещи в глаза Барбиэль или Михаэля. Не может. И потому сжимает маленькие кулачки и остаётся немым созерцателем. Она верит, и этого достаточно. Если эту веру потеряли уже и Михаэль, и Бабиэль, она будет верить и за них тоже. Ей не сложно, её веры, хранящейся в маленькой ладошке, хватит на всех.

- Лили, - позвала её Барбиэль. - Сегодня ты можешь уйти раньше – в Асии всё-таки праздник. И, Камаэль, передай, пожалуйста, своему хозяину, который, по всей видимости, намерен меня сегодня игнорировать, что все посетители должны покинуть палаты больных до восьми часов.

- Есть, - только и ответил Камаэль.

Лили посмотрела на Михаэля, что так сосредоточенно перебирал непонятные проводки, затем на Барбиэль, усталую, поджавшую свои бледные губы. Девочка так хотела сказать что-то, а не могла. Как и много раз до этого.

- Барбиэль-сама, вы уже уходите? - спросила она.

- Да. На сегодня всё. Ты уже достаточно поработала сегодня, так что тоже можешь идти.

- Нет, я ещё не закончила уборку, - упрямо ответила Лили. Она смотрела в самые глаза Барбиэль. Она хотела передать с помощью этого взгляда всё то, что держала внутри себя, поделиться своими чувствами, дать понять, что Барбиэь не одинока. Во взгляде той мелькнуло удивление, а после черты её лица смягчились, а губы дрогнули и она улыбнулась.

- Как пожелаешь. До свидания.

Когда дверь за Барбиэль закрылась, Михаэль вздохнул.

- Ну почему же с не так трудно, а? - сказал он и оглянулся на Лили. – Что-то случилось? Застыла как вкопанная.

- ...Она улыбнулась... - тихо сказала Лили, так что Михаэль и не расслышал.

- Что? - переспросил он.

- Барбиэль-сама. Она... - Лили хотела сказать и вдруг заметила, как стоящий спиною к Михаэлю Камаэль держит у губ указательный палец. – Н - нет, ничего, - сказала Лили, не отрывая глаз от Камаэля. Тот чуть заметно кивнул и, кажется, улыбнулся. Лили не могла сказать точно, всё же она никогда не видела улыбающегося Камаэля ранее.

Михаэль посмотрел по очереди сначала на Лили, потом на Камаэля и зарычал.

- Арг, да ну вас! Камаэль! Ты будешь мне вообще помогать или нет?! И, Лили, не стой над душой!

Спустя двадцать минут Лили закончила уборку, а ещё сбегала вниз, в буфет, где продавали горячий шоколад и пончики. Всё это время, а ещё пол - часа после Михаэль и Камаэль укрепляли гирлянду по периметру палаты. Она оказалась достаточно длинной для того, чтобы её хватило на два оборота по всей комнате вдоль стен и вокруг окна. Когда Михаэль включил её, глаза Лили загорелись всеми цветами радуги. Восторженная, она подскочила с места и как завороженная смотрела на разноцветные огоньки, кружась по комнате.

- Красиво? - спросил Михаэль. Он был доволен проделанной работой. Даже если в общем проделана она была зря, такой искренний восторг хотя бы одного ангелочка того стоит.

- Очень! - ответила Лили. - Это самое настоящее чудо!

- Ты так думаешь?

- Правда-правда! - Лили подскочила к ангелу и схватила его за руки. - Вы просто волшебник, Михаэль-сама!

- Ха! - Михаэль подхватил Лили на руки и закружил по комнате. - Нет, я всего-навсего великий и неповторимый, ангел суперзвезда, потрясающий и заставляющий трепетать - Михаэль-сама!

Лили громко звонко смеялась, так, что, кажется, по всему госпиталю должен был быть слышен её голос. Михаэль сам не мог оставаться равнодушным и смеялся вместе с ней, а после, когда сил смеяться уже просто не было, Михаэль чмокнул её в нос и опустил на пол.

- Ладно, засиделись мы тут. Пошли? - спросил он.

Лили и Камаэль кивнули.

…Идя по коридору вслед за молчаливым Архангелом, они знали, что Михаэль сюда ещё вернётся...

* * *

...Ему снилась зима. Огромные хлопья снега беззвучно падали на землю, горя в предпраздничных огнях, заставляя его спутника ворчать и фыркать. В этом сверкающем городе не было времени. Небо, теряющееся где-то высоко - высоко, было тёмным, а улицы, по котором они шли, оживлёнными, сияющими. Разноцветные огни были везде и казались, что это они звенели, переливались, смеялись человеческими голосами.
- Красиво, - сказал он.
Его спутник ничего не ответил. Его уже и не было рядом. Вместе с ним исчезли звуки, очертания, остались лишь горящие фонарики и снег, тихо падающие с тёмного неба.
...Он открыл глаза.

* * *

Любой звук, раздающийся в тёмном тихом помещении подобен взрыву. Рафаэль поспешил снять трубку так не вовремя зазвонившего телефона.

- Рафаэль-сама, вы уже проснулись?

- Если можно так выразиться. Барбиэль, дорогая, я хочу пожаловаться на эту клинику. Здесь совершенно невозможно спокойно отдыхать. Здесь посетители галдят, шумят, смеются как ненормальные, так что и мертвец подскочит. Совершенное безобразие. И куда только смотрит администрация?

- Рафаэль-сама, ваши замечания обязательно будут учтены, но они не имеют никакой силы до тех пор, пока вы снова не будете восстановлены на пост Архангела воздуха.

- А я был с него смещён?

- Вы изволили проваляться в коме одиннадцать лет. Да, у некоторых занимающих руководящие посты на Небесах не такое ангельское терпение как у некоторых. Завтра, а точнее уже сегодня с утра вы должны будете явиться непосредственно на аудиенцию к господину Разиэлю.

- Боже, неужели нельзя обойтись без этого, Разиэль же меня знает. Может, кто-нибудь сходит за меня, а?

- Хмм, вы неисправимы, Рафаэль-сама. И слава всё тому же Богу, что в отличие от вас Разиэль-сама ценит правила и не смешивает работу с личными делами, так что вашей проблемой вам придётся заняться самостоятельно. И, к слову говоря, когда в прошлый раз, вместо вас на приём пришёл достопочтенный Михаэль-сама, он чуть не испепелил всё здание Верховной резиденции. Выводы очевидны, вы так не считаете?

Рафаэль улыбнулся, вздохнул притворно обиженно.

- Как жестоко Барбиэль, я же только что очнулся.

- Может, вы хотите продлить ваш сон? Он может стать вечным. Есть множество способов.

- Нет, думаю, с этим можно пока и повременить. И так долго ждала.

- Неважно. Теперь это уже не важно.

- Прости.

- Нет, это не вы должны говорить.

- Но теперь всё хорошо. Ты ведь можешь подождать ещё немного?

- Конечно.

- Спасибо. Люблю.

- И я тебя.

Когда в трубке зазвучали на одной бездушной ноте монотонные гудки, Рафаэль положил её и оглянулся. Его палата горела ярким светом праздничных фонариков, а за окном шёл крупный сияющий снег. Эта потрясающая красота, казалось, принадлежала не Небесам. Что-то совершенно фантастическое и неописуемое. Рафаэль знал лишь одного, кому по силу было сделать нечто подобное.

Михаэль был здесь. Он спал, сложив руки у края постели Рафаэля и положив на них голову. Кто-то укрыл его плечи одеялом. Рафаэль не видел его одиннадцать лет, но не мог ни с кем перепутать, пусть его друг и изменился так сильно. Изменился? Да едва ли. Рафаэль сел на кровати и поближе наклонил голову к Михаэлю, заглядывая в его лицо. Пусть веки закрывали его глаза, но он знал, что за ними прячется всё тот же упрямый, уверенный взгляд. А свет разноцветных огней делал лицо Михаэля мягче, нежнее, напоминая о тех чертах детскости, что исчезли, но лишь физически. Он не мог измениться.

Рафаэль поднялся, неслышно на цыпочках прошёл по холодному полу. После долгого отсутствия практики, движения его были слишком резки, Рафаэлю с трудом удавалось управлять ими. Он вдруг почувствовал ужасную слабость по всему телу. А ещё голод. Он оглянулся. На столе стоял термос, а ещё тарелка с пончиками.

- Как кстати, - тихо сказал Рафаэль, мысленно поблагодарив кого-то за проявленную заботу.

Он сел у окна, наслаждаясь танцем снега в сиянии уличных фонарей. Аллея внизу так же была увешена гирляндами. С припорошенной снегом дороге быстро исчезали две пары чужих следов. Шоколад, ещё тёплый, и пончики казались сказочно вкусными, и Рафаэлю хотелось улыбаться. Просто так, хотя причин было очень много. Но приятнее улыбаться не думая.

Тишина нарушилась тихим шорохом. Архангел огня потянулся, так что упало одеяло, протёр заспанные глаза и только после увидел его, Рафаэля, так беззастенчиво улыбающегося и жующего пончик. Придушить. Нет, сначала сказать, какой он всё-таки гад, а потом придушить. А уже после можно и сказать, что-то банальное, вроде «с возвращением». Но сначала первый пункт.

- Долго же ты спал, Миха-тян, - усмехнулся Рафаэль. - Я уж подумал, что придётся без тебя всё съесть.

- Т-ты..! - на большее Михаэля не хватило. Он остался сидеть на стуле перед кроватью, а голову так и уронил на вытянутые руки. Наверное, он смеялся в одело, а, может, плакал - не разобрать, да Рафаэль и не стремился.

- Я рад тебя видеть, - сказал Рафаэль.

- Да чёрта с два ты услышишь от меня тоже самое! - раздражённо бросил Михаэль приподнимая голову. - Сначала я тебя всё-таки стукну. Тоже мне, спящая красавица нашлась.

- Ты и вправду не изменился. Всё так же делаешь всё с огоньком, - засмеялся Рафаэль, кивая на гирлянды. – Я думал, что мне это только приснилось, но когда убедился в том, что сон оказался реальностью очень сильно удивился

- Когда мы спускались на Землю в тот раз, помнишь? Тебе понравились гирлянды и поэтому я притащил такие же сюда.

Рафаэль улыбнулся. Он посмотрел вниз, туда где сияли украшенные гирляндами деревья и сказал:

- Наверно, огни, горящие на небесах, с Земли кажутся звёздами. А они на самом деле такие же как и там, внизу.

- М-да, ты слишком долго спал, Рафи-кун, раз говоришь подобную чушь.

- Я ещё не проснулся, Миха-тян. До утра у меня ещё есть время. Мы ведь с тобой так и не решили один вопрос. А я обещал.

Михаэль фыркнул.

- Знаешь, за одиннадцать лет многое произошло, мне есть, что тебе рассказать. И я не помню ни о каких обещаниях.