"...saigo wa warau sa"
15:27
02-12-22.04/
У меня этот арт вызывает такое нездоровое умиление, я прям не могу, слышу в голове голос Агехи с его вечным ща побью "Нагуру!" хд
"Танджбобу-нагуру!"
.
.
в общем, Тораиши и Китахара тоже "отметились")
итого— Не могу не вспомнить классику: "Старший умный был детина, средний сын и так и сяк, младший вовсе был дурак" хд
twitter.
* * *
На текст у меня ушло приблизительно шесть часов и пара лет, которая прошла с момента выпуска последней сказочной серии мерча, вы её все, конечно, помните, да
Я вот никак не могла выбросить из головы. И до сих пор не могу)
"Не Питер Пэн"
– «...и так это будет продолжаться до тех пор, пока дети не разучатся быть весёлыми, непонимающими и бессердечными», – дочитал Коки и закрыл книгу, с явным облегчением сложив руки на коленях поверх неё. – Конец.
От сидящего по диагонали от него Рена требовалось изобразить некую соответствующую моменту реакцию. Он поднял взгляд, посмотрел на Коки, опустил взгляд, удобнее переложив в руках подшиваемые манжеты. Несколько последних абзацев он гадал, стоит ли возиться с кружевами или ограничиться какими-нибудь вычурными пуговицами. Ожидающий от него дополнительных умственных усилий Коки ну точно был тем самым весёлым, непонимающим и бессердечным ребёнком. А Рен ведь для него старается!
– Дурацкая какая-то книжка, – безапелляционно заявил он. Чувствовал он себя при этом самым ворчливым гномом из сказки про «Белоснежку». Ну или Тенгендзи. Час от часу не легче.
Коки вздохнул. Не как обычно, подчёркнуто не сдерживая испытываемое разочарование от окружающей действительности, а словно бы по-настоящему устало. Откинувшись на спинку стула, он повернул лицо к окну. В октябре ещё были тёплые дни, но вечер наступал раньше. Последние солнечные лучи соскользнули со стола, устремились по полу к окнам – свет мигнул на стекле, напоследок осветив лицо Коки, и погас. Засиделись они. Скоро вернётся Изуми, и о шитье можно будет забыть.
– Пожалуй, – согласился Коки. Рену потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что Коки вовсе не его мысли прочитал, а продолжил начатый ранее диалог. Оставаясь с ним наедине, Рен иногда забывался, продолжая говорить мысленно, не раскрывая рта и полагая, что Коки его слышит. – Вероятно, мы просто её переросли. Но Питер Пэн весьма узнаваемый сказочный персонаж. Хочешь не хочешь, а придётся иметь с ним дело.
– Скажи ещё, что классику нужно уважать просто потому, что она классика.
– Боже упаси, какая пошлость. Согласен, что многие вещи морально безнадёжно устарели, у новых детей новые герои, которые намного интереснее героев старых, отражают их актуальные интересы. Но в сути мало что меняется. Но всё равно взрослые, что в очередной раз с важным видом впаривают им старьё, попросту злоупотребляют авторитетом, вытаскивая короткую соломинку. По крайней мере, таково моё мнение. Но есть о чём задуматься…
– О чём тут можно думать? – фыркнул Рен. Протянув то, что должно было сойти за пиратский камзол, он попросил: – Примерь. Хочу удостовериться, что не ошибся с длиной.
Коки послушно встал. Главная часть его сценического костюма была перешита из чего-то старого и заплесневелого, найденного в школьной кладовой. Рен опасался, что стирка и окрашивание его уничтожат, но обошлось. Поверх рукавов пришлось пришить аутентичные манжеты, а так же обновить тесьму по спине и бортам, но в целом работы оставалось немного. С рубашкой жабо, брюками и сапогами проблем не было – одеяние Капитана Крюка было почти готово.
Рен смотрел на Коки снизу вверх, придирчиво оценивая силуэт. Подавил тяжёлый вздох: с поясом тоже нужно будет что-то сделать.
Чем больше усилий Рен прикладывал, тем обиднее ему становилось, ведь по их задумке в процессе выступления Коки должен будет вовсе камзол снять. И всё равно ему хотелось довести начатое до, по меньшей мере, удовлетворительного результата. Хотя он мог доверить заботу о костюмах другим, возможность подготовить выступление самостоятельно от начала и до конца вдохновляла его и приумножала силы. Хороший пиратский камзол в любом случае не пропадёт и наверняка понадобится будущим поколениям.
Да и Коки он очень шёл.
Рен держал в руках край подола, придирчиво его осматривая, когда очнулся, встревоженный затянувшимся молчанием в собственной голове. В следующий миг услышал задумчивое:
– М-м...
– Что?
– Ты действительно рано повзрослел.
«И что это должно означать?» – сердито осведомился Рен, отвечая на взгляд Коки. Нехарактерно нежное выражение лица друга дрогнуло рябью, когда спокойная улыбка обратилась в насмешливую – Рен и глазом моргнуть не успел.
– Что ж, хотя бы костюм его поносишь.
Рен поморщился, резко отпрянув. Работу над своим костюмом он сознательно оттягивал: навсегда мальчишка Питер Пэн на всех иллюстрациях был изображён или в лосинах, или в шортах – и те, и другие Рену в кошмарах снились. Кажется, последний раз во сне они гонялись за ним с плотоядными звуками по каким-то сказочным коридорам, а в конце появился Коки, отчего-то с радужными крыльями феи, что держал шорты в руках с самыми недвусмысленными намерениями. Рен вздрогнул, вспомнив ужасающие подробности.
– То, какой я, не имеет значения, в случае, если книга откровенно посредственная, – сказал он, всем своим видом демонстрируя намерение закончить с неприятной ему темой. – Снимай, только аккуратно. Завтра машинкой прострочу.
– Да-да…
Коки посмеивался над ним или по какой-то иной причине, но Рену были неважны детали, пока тот его слушался.
Недовольство Рена историей о Питер Пэне было подкреплено ещё и тем, что изначально Коки заставил его читать её в оригинале на английском после очередной проваленной контрольной. Рен с честью выдержал треть, но сдался, впрочем, от последующих мучений оказался избавлен внезапно свалившимся на голову выступлением: учащимся академии выпала честь выступить на благотворительном концерте в поддержку детских домов. О том, насколько оказанное доверие было сомнительным, Рен оставил гадать всех скептически настроенных, вместо этого с куда как большим энтузиазмом взявшись мастерить костюмы и репетировать. По необъяснимому стечению обстоятельств, назвать которые случайностью язык не поворачивался, ему и Коки предстояло сыграть Питера Пэна и Капитана Крюка. Рен небезосновательно подозревал Коки в очередном заговоре, но оставил выяснение деталей до лучших времён, удовольствовавшись тем, что сжалившийся над ним дорогой друг облегчил его участь готовностью дочитать книгу вслух, разумеется, чтобы восполнить досадные пробелы в знаниях Рена, а не в качестве удобного предлога пофилонить. Так они и коротали время: пока Рен перешивал старый сюртук под мерки Коки и безнадёжно бился над костюмом мальчишки-обормота, силясь сделать из него что-то приличное и не стыдное, Коки читал вслух. На японском, слава богу. Пусть история не нашла в Рене эмоционального отклика, но, озвученная вслух, создавала нужный настрой, позволив погрузиться в сказочную атмосферу. Тем более Коки был отличным чтецом. Поначалу ему было скучно, но со временем он влился в процесс, начал читать по ролям, значительно меняя голос, играясь с высотой и тембром, так что к последним главам Рен слушал настоящую аудио-пьесу. По всему выходило, что в компании друг друга они проводили время с пользой. Остальные ребята из их команды, так же как и команды Юзурихи и Акацки, были заняты техническим обеспечением выступления и подготовкой декораций. Второй год в старшей школе выдался более чем хлопотным.
– В защиту автора я бы сказал, что, на мой взгляд, написать историю для детей, намного сложнее, чем для любого другого возраста.
– Похоже, что у него самого был печальный опыт отцовства.
– У него не было детей. Больше похоже на печальный опыт взрослого...
– Как бы то ни было, разве ты не согласен, что завершение, такое важное для всей книги, следовало перефразировать, используя более красивые слова?
– Ты просто слишком негативный смысл вкладываешь в характеристики «весёлый», «непонимающий» и «бессердечный».
– Особенно последнее откровенно режет слух. В том же Хошитани собраны все детские черты, которые вовсе не выглядят отталкивающе.
– …
– Забудь, что я сказал.
– Ни. За. Что.
Их концерт должен был стать сказочным попурри, начнёт которое команда Отори со сказкой о Момотаро. Команда Юзурихи была ответственна за «Урасиму и Черепаху». Альтернативного «Алладина» представит Тацуми и компания. Выступление Рена и Коки должно предшествовать заключительной части, в которой в очередной раз изложат многострадальную «Золушку» члены действующего студенческого совета. Последнее было самым удивительным. И Рену любая роль, даже самой Золушки, казалась более предпочтительной, чем Питера Пэна.
– Тенгендзи будет демоном…
Рен приложил усилие, чтобы не допустить в голос обиженные нотки, но всё равно удалось только снизить тон, не оставив сомнений в том, что ему самому очень сильно хотелось быть демоном тоже. Всяко лучше, чем безответственным мальчишкой, в которого он не верит.
– Что лично я нахожу весьма ироничным, – отозвался Коки. – Тенгендзи демон только потому, что Куга был им в прошлый раз. Да и, пожалуй… будь он Питером, ему бы нашлось, что добавить в образ от себя лично. Он всё-таки более сентиментальный, чем ты.
– …Ты меня разозлить хочешь?
– Когда я таким занимался? Скорее мне хочется, чтобы ты дал персонажу шанс.
Рен вздохнул.
– Я подумаю об этом.
Хотя Рен и ворчал из-за выделенной роли, само выступление ему нравилось. Хореографию для поединка они с Коки придумывали вместе, пробовали разное, выбирая, как лучше, было здорово. Он и не знал, как сильно ему подобного не хватало, как он скучал.
– В любом случае, можно и не стараться, о нас все забудут в финальной части, ведь гвоздём программы станет «Золушка».
Коки усмехнулся с явным удовольствием.
Студенческому совету, будущим выпускникам, конечно, нечего было делать, кроме как тратить время на репетиции для детского утренника. И у одной из самых ярких театральных звезд современности – самого сиятельного Цукигами Харуто – свободного времени было выше крыше, ровно как и благородства для благотворительного выступления, ну разумеется. Рен полагал, что изначально всё именно так и задумывалось: приглашение звезды с громким именем, которая привлечёт зрителей, спонсоров и средства, с которыми те захотят расстаться, но в действительности сыграет лишь малую роль, в то время как дешёвая рабочая сила в лице бестолково инициативных студентов музыкальной академии примет на себя основную работу по организации. Хитрость председателя Хираги некоторые кляли с особой изобретательностью, в числе которых был и Цукигами-младший, что вовсе не так представлял первое совместное с братом выступление. В противоположность ему, Агеха последнюю пару недель едва ли не на крыльях летал, преисполненный восторгом, даром, что жутковатая сказка об «Урасиме и Черепахе» никому не была интересна.
– Честно говоря, в том, что покажут Шики-сэмпай и компания, даже я заинтересован.
– Ну ещё бы, – хохотнул Рен сардонически. Знал он, что хотелось увидеть Коки сильнее всего: пульсирующую жилку раздражения на виске принца Фуюсавы. Ну и Чиаки в платье, может быть. В последнем, впрочем, сильнее прочих был заинтересован Тенгендзи, предвкушая бальную сцену, в которой в качестве массовки будут участвовать они все.
Наверняка будет весело.
– А тебе разве не интересно?
– Посмотреть на игру сэмпаев из-под палки? О-о, да.
– Чиаки обмолвился, что они планируют немного изменить повествование.
– Сделать из «Золушки» что-то оригинальное при наличии просто океана интерпретаций представляется мне невыполнимой задачей. Вон даже в «Корзинке фруктов» своя была.
– …
– Не смотри на меня так! Я от Изуми слышал. Ты не представляешь, каково мне было! Три вечера подряд он сидел в слезах и соплях за мангой, его просто распирало от желания поделиться с кем-то!
– Повезло ему с тобой, таким безотказным, да?
– Ну а что? Я хорошо умею слушать. Не всем это дано.
– Действительно.
Рен нисколько не бравировал, свои сильные стороны он знал и был в них уверен. Пусть Коки хоть наизнанку вывернется в стремлении его уколоть, все усилия его будут напрасны. Как и безнадёжные намерения Капитана Крюка. Но внутреннее чутьё подсказывало Рену, что без постоянного противостояния с пиратским капитаном в Питере, как персонаже, было бы в два раза меньше смысла.
– А меня слушать тебе понравилось?
– Тебя слушать мне определенно понравилось больше, чем пересказ нарочито слезливой истории от Изуми. Он ведь потом, ты представляешь, ещё созванивался с какой-то знакомой и ей всё то же самое рассказывал. Свихнуться можно.
– Могу представить.
Рен собирал в коробку швейные принадлежности, пока Коки молча смотрел в окно. В памяти всплывали отдельные эпизоды из книги, особенно удачно озвученные. Рену следовало похвалить Коки, честно признаться в том, насколько сильно ему понравилось слушать историю в его изложении. Он был хорошим рассказчиком, сказочником. Этого о нём Рен не знал, ведь тот всегда с такой неохотой рассказывал о себе, хотя и преображался, рассказывая о других. Но зная о склонности Коки к самолюбованию, Рен не сомневался и в его осведомлённости о своих сильных сторонах, незачем было тешить его эго ещё больше.
– Не поверю я, если тебе самому было не в кайф читать вслух. Признайся, тебе ведь нравится самого себя слушать?
Коки бросил в его сторону быстрый взгляд, невесомо улыбнулся, отвернувшись к окну снова. Он стоял, полуобернувшись к Рену, смотрел сквозь стекло, вдаль, и сквозь неё тоже. Он вслушивался в самого себя.
Когда его взгляд был обращён в пустоту, казалось, что лишь по растерянности он говорит вслух то, что должно было остаться лишь его мыслями.
– …Дело не в том, нравится мне или нет собственный голос. А в том, провожу я время с тобой или нет.
– …
Рен нерешительно поднял взгляд. Несколько секунд он сомневался, но улыбнулся, всё-таки решившись: протянул к Коки раскрытую ладонь.*
Уловив движение, Коки вопросительно приподнял брови, с непонимающим видом обернувшись к Рену. Тот качнул ладонью, а затем медленно сомкнул пальцы, прижал кулак в груди.
– Я сохраню это.
Лицо Коки осветилось догадкой, он рассмеялся.
В сгущающихся сумерках остывающий воздух едва заметно мерцал. Это могла быть и звёздная пыль. Даже не веря, Рен продолжал её видеть.
__________
*в книге есть такой момент:
Она села с ним рядышком на краю кровати:
– Я даже подарю тебе поцелуй.
Питер не знал, что это такое. Он протянул руку ладошкой вверх.
– Ты знаешь, что такое поцелуй?
– Когда подаришь, узнаю, – холодно ответил он.
Да, это я и имела ввиду)
"Танджбобу-нагуру!"
.
.в общем, Тораиши и Китахара тоже "отметились")
итого— Не могу не вспомнить классику: "Старший умный был детина, средний сын и так и сяк, младший вовсе был дурак" хд
twitter.
* * *
На текст у меня ушло приблизительно шесть часов и пара лет, которая прошла с момента выпуска последней сказочной серии мерча, вы её все, конечно, помните, да
Я вот никак не могла выбросить из головы. И до сих пор не могу)"Не Питер Пэн"
– «...и так это будет продолжаться до тех пор, пока дети не разучатся быть весёлыми, непонимающими и бессердечными», – дочитал Коки и закрыл книгу, с явным облегчением сложив руки на коленях поверх неё. – Конец.
От сидящего по диагонали от него Рена требовалось изобразить некую соответствующую моменту реакцию. Он поднял взгляд, посмотрел на Коки, опустил взгляд, удобнее переложив в руках подшиваемые манжеты. Несколько последних абзацев он гадал, стоит ли возиться с кружевами или ограничиться какими-нибудь вычурными пуговицами. Ожидающий от него дополнительных умственных усилий Коки ну точно был тем самым весёлым, непонимающим и бессердечным ребёнком. А Рен ведь для него старается!
– Дурацкая какая-то книжка, – безапелляционно заявил он. Чувствовал он себя при этом самым ворчливым гномом из сказки про «Белоснежку». Ну или Тенгендзи. Час от часу не легче.
Коки вздохнул. Не как обычно, подчёркнуто не сдерживая испытываемое разочарование от окружающей действительности, а словно бы по-настоящему устало. Откинувшись на спинку стула, он повернул лицо к окну. В октябре ещё были тёплые дни, но вечер наступал раньше. Последние солнечные лучи соскользнули со стола, устремились по полу к окнам – свет мигнул на стекле, напоследок осветив лицо Коки, и погас. Засиделись они. Скоро вернётся Изуми, и о шитье можно будет забыть.
– Пожалуй, – согласился Коки. Рену потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что Коки вовсе не его мысли прочитал, а продолжил начатый ранее диалог. Оставаясь с ним наедине, Рен иногда забывался, продолжая говорить мысленно, не раскрывая рта и полагая, что Коки его слышит. – Вероятно, мы просто её переросли. Но Питер Пэн весьма узнаваемый сказочный персонаж. Хочешь не хочешь, а придётся иметь с ним дело.
– Скажи ещё, что классику нужно уважать просто потому, что она классика.
– Боже упаси, какая пошлость. Согласен, что многие вещи морально безнадёжно устарели, у новых детей новые герои, которые намного интереснее героев старых, отражают их актуальные интересы. Но в сути мало что меняется. Но всё равно взрослые, что в очередной раз с важным видом впаривают им старьё, попросту злоупотребляют авторитетом, вытаскивая короткую соломинку. По крайней мере, таково моё мнение. Но есть о чём задуматься…
– О чём тут можно думать? – фыркнул Рен. Протянув то, что должно было сойти за пиратский камзол, он попросил: – Примерь. Хочу удостовериться, что не ошибся с длиной.
Коки послушно встал. Главная часть его сценического костюма была перешита из чего-то старого и заплесневелого, найденного в школьной кладовой. Рен опасался, что стирка и окрашивание его уничтожат, но обошлось. Поверх рукавов пришлось пришить аутентичные манжеты, а так же обновить тесьму по спине и бортам, но в целом работы оставалось немного. С рубашкой жабо, брюками и сапогами проблем не было – одеяние Капитана Крюка было почти готово.
Рен смотрел на Коки снизу вверх, придирчиво оценивая силуэт. Подавил тяжёлый вздох: с поясом тоже нужно будет что-то сделать.
Чем больше усилий Рен прикладывал, тем обиднее ему становилось, ведь по их задумке в процессе выступления Коки должен будет вовсе камзол снять. И всё равно ему хотелось довести начатое до, по меньшей мере, удовлетворительного результата. Хотя он мог доверить заботу о костюмах другим, возможность подготовить выступление самостоятельно от начала и до конца вдохновляла его и приумножала силы. Хороший пиратский камзол в любом случае не пропадёт и наверняка понадобится будущим поколениям.
Да и Коки он очень шёл.
Рен держал в руках край подола, придирчиво его осматривая, когда очнулся, встревоженный затянувшимся молчанием в собственной голове. В следующий миг услышал задумчивое:
– М-м...
– Что?
– Ты действительно рано повзрослел.
«И что это должно означать?» – сердито осведомился Рен, отвечая на взгляд Коки. Нехарактерно нежное выражение лица друга дрогнуло рябью, когда спокойная улыбка обратилась в насмешливую – Рен и глазом моргнуть не успел.
– Что ж, хотя бы костюм его поносишь.
Рен поморщился, резко отпрянув. Работу над своим костюмом он сознательно оттягивал: навсегда мальчишка Питер Пэн на всех иллюстрациях был изображён или в лосинах, или в шортах – и те, и другие Рену в кошмарах снились. Кажется, последний раз во сне они гонялись за ним с плотоядными звуками по каким-то сказочным коридорам, а в конце появился Коки, отчего-то с радужными крыльями феи, что держал шорты в руках с самыми недвусмысленными намерениями. Рен вздрогнул, вспомнив ужасающие подробности.
– То, какой я, не имеет значения, в случае, если книга откровенно посредственная, – сказал он, всем своим видом демонстрируя намерение закончить с неприятной ему темой. – Снимай, только аккуратно. Завтра машинкой прострочу.
– Да-да…
Коки посмеивался над ним или по какой-то иной причине, но Рену были неважны детали, пока тот его слушался.
Недовольство Рена историей о Питер Пэне было подкреплено ещё и тем, что изначально Коки заставил его читать её в оригинале на английском после очередной проваленной контрольной. Рен с честью выдержал треть, но сдался, впрочем, от последующих мучений оказался избавлен внезапно свалившимся на голову выступлением: учащимся академии выпала честь выступить на благотворительном концерте в поддержку детских домов. О том, насколько оказанное доверие было сомнительным, Рен оставил гадать всех скептически настроенных, вместо этого с куда как большим энтузиазмом взявшись мастерить костюмы и репетировать. По необъяснимому стечению обстоятельств, назвать которые случайностью язык не поворачивался, ему и Коки предстояло сыграть Питера Пэна и Капитана Крюка. Рен небезосновательно подозревал Коки в очередном заговоре, но оставил выяснение деталей до лучших времён, удовольствовавшись тем, что сжалившийся над ним дорогой друг облегчил его участь готовностью дочитать книгу вслух, разумеется, чтобы восполнить досадные пробелы в знаниях Рена, а не в качестве удобного предлога пофилонить. Так они и коротали время: пока Рен перешивал старый сюртук под мерки Коки и безнадёжно бился над костюмом мальчишки-обормота, силясь сделать из него что-то приличное и не стыдное, Коки читал вслух. На японском, слава богу. Пусть история не нашла в Рене эмоционального отклика, но, озвученная вслух, создавала нужный настрой, позволив погрузиться в сказочную атмосферу. Тем более Коки был отличным чтецом. Поначалу ему было скучно, но со временем он влился в процесс, начал читать по ролям, значительно меняя голос, играясь с высотой и тембром, так что к последним главам Рен слушал настоящую аудио-пьесу. По всему выходило, что в компании друг друга они проводили время с пользой. Остальные ребята из их команды, так же как и команды Юзурихи и Акацки, были заняты техническим обеспечением выступления и подготовкой декораций. Второй год в старшей школе выдался более чем хлопотным.
– В защиту автора я бы сказал, что, на мой взгляд, написать историю для детей, намного сложнее, чем для любого другого возраста.
– Похоже, что у него самого был печальный опыт отцовства.
– У него не было детей. Больше похоже на печальный опыт взрослого...
– Как бы то ни было, разве ты не согласен, что завершение, такое важное для всей книги, следовало перефразировать, используя более красивые слова?
– Ты просто слишком негативный смысл вкладываешь в характеристики «весёлый», «непонимающий» и «бессердечный».
– Особенно последнее откровенно режет слух. В том же Хошитани собраны все детские черты, которые вовсе не выглядят отталкивающе.
– …
– Забудь, что я сказал.
– Ни. За. Что.
Их концерт должен был стать сказочным попурри, начнёт которое команда Отори со сказкой о Момотаро. Команда Юзурихи была ответственна за «Урасиму и Черепаху». Альтернативного «Алладина» представит Тацуми и компания. Выступление Рена и Коки должно предшествовать заключительной части, в которой в очередной раз изложат многострадальную «Золушку» члены действующего студенческого совета. Последнее было самым удивительным. И Рену любая роль, даже самой Золушки, казалась более предпочтительной, чем Питера Пэна.
– Тенгендзи будет демоном…
Рен приложил усилие, чтобы не допустить в голос обиженные нотки, но всё равно удалось только снизить тон, не оставив сомнений в том, что ему самому очень сильно хотелось быть демоном тоже. Всяко лучше, чем безответственным мальчишкой, в которого он не верит.
– Что лично я нахожу весьма ироничным, – отозвался Коки. – Тенгендзи демон только потому, что Куга был им в прошлый раз. Да и, пожалуй… будь он Питером, ему бы нашлось, что добавить в образ от себя лично. Он всё-таки более сентиментальный, чем ты.
– …Ты меня разозлить хочешь?
– Когда я таким занимался? Скорее мне хочется, чтобы ты дал персонажу шанс.
Рен вздохнул.
– Я подумаю об этом.
Хотя Рен и ворчал из-за выделенной роли, само выступление ему нравилось. Хореографию для поединка они с Коки придумывали вместе, пробовали разное, выбирая, как лучше, было здорово. Он и не знал, как сильно ему подобного не хватало, как он скучал.
– В любом случае, можно и не стараться, о нас все забудут в финальной части, ведь гвоздём программы станет «Золушка».
Коки усмехнулся с явным удовольствием.
Студенческому совету, будущим выпускникам, конечно, нечего было делать, кроме как тратить время на репетиции для детского утренника. И у одной из самых ярких театральных звезд современности – самого сиятельного Цукигами Харуто – свободного времени было выше крыше, ровно как и благородства для благотворительного выступления, ну разумеется. Рен полагал, что изначально всё именно так и задумывалось: приглашение звезды с громким именем, которая привлечёт зрителей, спонсоров и средства, с которыми те захотят расстаться, но в действительности сыграет лишь малую роль, в то время как дешёвая рабочая сила в лице бестолково инициативных студентов музыкальной академии примет на себя основную работу по организации. Хитрость председателя Хираги некоторые кляли с особой изобретательностью, в числе которых был и Цукигами-младший, что вовсе не так представлял первое совместное с братом выступление. В противоположность ему, Агеха последнюю пару недель едва ли не на крыльях летал, преисполненный восторгом, даром, что жутковатая сказка об «Урасиме и Черепахе» никому не была интересна.
– Честно говоря, в том, что покажут Шики-сэмпай и компания, даже я заинтересован.
– Ну ещё бы, – хохотнул Рен сардонически. Знал он, что хотелось увидеть Коки сильнее всего: пульсирующую жилку раздражения на виске принца Фуюсавы. Ну и Чиаки в платье, может быть. В последнем, впрочем, сильнее прочих был заинтересован Тенгендзи, предвкушая бальную сцену, в которой в качестве массовки будут участвовать они все.
Наверняка будет весело.
– А тебе разве не интересно?
– Посмотреть на игру сэмпаев из-под палки? О-о, да.
– Чиаки обмолвился, что они планируют немного изменить повествование.
– Сделать из «Золушки» что-то оригинальное при наличии просто океана интерпретаций представляется мне невыполнимой задачей. Вон даже в «Корзинке фруктов» своя была.
– …
– Не смотри на меня так! Я от Изуми слышал. Ты не представляешь, каково мне было! Три вечера подряд он сидел в слезах и соплях за мангой, его просто распирало от желания поделиться с кем-то!
– Повезло ему с тобой, таким безотказным, да?
– Ну а что? Я хорошо умею слушать. Не всем это дано.
– Действительно.
Рен нисколько не бравировал, свои сильные стороны он знал и был в них уверен. Пусть Коки хоть наизнанку вывернется в стремлении его уколоть, все усилия его будут напрасны. Как и безнадёжные намерения Капитана Крюка. Но внутреннее чутьё подсказывало Рену, что без постоянного противостояния с пиратским капитаном в Питере, как персонаже, было бы в два раза меньше смысла.
– А меня слушать тебе понравилось?
– Тебя слушать мне определенно понравилось больше, чем пересказ нарочито слезливой истории от Изуми. Он ведь потом, ты представляешь, ещё созванивался с какой-то знакомой и ей всё то же самое рассказывал. Свихнуться можно.
– Могу представить.
Рен собирал в коробку швейные принадлежности, пока Коки молча смотрел в окно. В памяти всплывали отдельные эпизоды из книги, особенно удачно озвученные. Рену следовало похвалить Коки, честно признаться в том, насколько сильно ему понравилось слушать историю в его изложении. Он был хорошим рассказчиком, сказочником. Этого о нём Рен не знал, ведь тот всегда с такой неохотой рассказывал о себе, хотя и преображался, рассказывая о других. Но зная о склонности Коки к самолюбованию, Рен не сомневался и в его осведомлённости о своих сильных сторонах, незачем было тешить его эго ещё больше.
– Не поверю я, если тебе самому было не в кайф читать вслух. Признайся, тебе ведь нравится самого себя слушать?
Коки бросил в его сторону быстрый взгляд, невесомо улыбнулся, отвернувшись к окну снова. Он стоял, полуобернувшись к Рену, смотрел сквозь стекло, вдаль, и сквозь неё тоже. Он вслушивался в самого себя.
Когда его взгляд был обращён в пустоту, казалось, что лишь по растерянности он говорит вслух то, что должно было остаться лишь его мыслями.
– …Дело не в том, нравится мне или нет собственный голос. А в том, провожу я время с тобой или нет.
– …
Рен нерешительно поднял взгляд. Несколько секунд он сомневался, но улыбнулся, всё-таки решившись: протянул к Коки раскрытую ладонь.*
Уловив движение, Коки вопросительно приподнял брови, с непонимающим видом обернувшись к Рену. Тот качнул ладонью, а затем медленно сомкнул пальцы, прижал кулак в груди.
– Я сохраню это.
Лицо Коки осветилось догадкой, он рассмеялся.
В сгущающихся сумерках остывающий воздух едва заметно мерцал. Это могла быть и звёздная пыль. Даже не веря, Рен продолжал её видеть.
__________
*в книге есть такой момент:
Она села с ним рядышком на краю кровати:
– Я даже подарю тебе поцелуй.
Питер не знал, что это такое. Он протянул руку ладошкой вверх.
– Ты знаешь, что такое поцелуй?
– Когда подаришь, узнаю, – холодно ответил он.
Да, это я и имела ввиду)
@темы: Perfect Persons, Я - Фанат, Art (С), Starmyu, "...we still believe in love...", Фанфики
22.04.2021 в 16:14
На текст у меня ушло приблизительно шесть часов и пара лет - самое лучше описание текста, что я видела, особенно приписка после количества часов
– Когда я таким занимался? Скорее мне хочется, чтобы ты дал персонажу шанс. - когда последние строки звучат до боли знакомо :lol::lol::lol:
но улыбнулся, всё-таки решившись: протянул к Коки раскрытую ладонь.* - никогда не доводилось читать Питер Пэна в оригинале, поэтому, когда прочитала сноску, это вызвало неописуемо чувства восторга ♥
После прочтения не покидало чувство, словно текст получился этаким глубоким и филосовским, что ли) Особенно занимательным вышел конец, где Рена не особо вдохновила книга, но его жесты показали, без внимания некоторые детали рассказа не остались)))
22.04.2021 в 20:13
когда последние строки звучат до боли знакомо
Хм-хм, интересно, почему?
никогда не доводилось читать Питер Пэна
Я тоже не читала и что? хд
Я просто миллион раз встречала упоминания, перед написанием удосужилась только краткое содержание прочесть и цитаты (там-то это сокровище и нашлось))
После прочтения не покидало чувство, словно текст получился этаким глубоким и филосовским, что ли)
Оу... Внезапно, спасибо, приятно)
но его жесты показали, без внимания некоторые детали рассказа не остались)))
Давно хотелось выделить "Рассказчиков" именно как рассказчиков/сказочников: Коки мастер рассказывать истории, а Рен, учитывая, чем он занимался весь текст, мастер на все руки в плане постановки)
22.04.2021 в 20:49
Я тоже не читала и что? хд - у тебя так убедительно написано, что я тебе поверила XDD
Давно хотелось выделить "Рассказчиков" именно как рассказчиков/сказочников: - это чувствуется. У тебя хорошо получилось
22.04.2021 в 21:57
у тебя так убедительно написано, что я тебе поверила XDD
Профдеформация: на работе постоянно приходится с умным видом оперировать тем, что я не до конца понимаю
У тебя хорошо получилось
Фух, и хорошо)